одно значение. С другой стороны, евреи почти не занимались изучением своих 
священных писаний в одиночестве, поскольку еврейская традиция обучения основана 
на дебатах и дискуссиях. Каждая строка и каждый закон подвергались испытанию в 
горниле спора, который в философском и символическом смысле можно назвать 
Принципом Сатаны. Неудивительно, что невежественные и фанатичные христиане 
считали евреев носителями мирового зла, антропоморфными воплощениями Принципа 
Сатаны (хотя эта персонификация осуществлялась христианами, а не евреями). Ведь 
если истина подлежит обсуждению, то Церковь теоретически может ошибаться!
      Понятие верховного божества Зла распространилось в Средиземноморье в 
эпоху эллинов; оно было заимствовано у персидских зороастрийцев47. Хороший бог 
был нематериален, а плохой бог представлял собой окружающий мир; до 
определённой степени даже считалось, что плохой бог сотворил мир, пока хороший 
смотрел в другую сторону. Это была чрезвычайно пуританская, антижизненная идея. 
Согласно этой идее, местные боги плодородия и чувственных удовольствий 
становились прислужниками Зла.
      Слово «дьявол» связано с корнем дэви, или «божество», и первоначально 
использовалось для обозназначения сторонников «хорошего бога». Наше слово 
«демон» происходит от греческого даэмон, означавшего «дух»; даэмоны могли быть 
добрыми, злыми или нейтральными. Со своим обычным презрением к реальной жизни 
христианство «свалило в одну кучу» местных духов природы (плохих по определению,
 поскольку окружающий мир олицетворял зло), богов и богинь плодородия, 
второстепенных божеств лесов, виноделия, песен и радости и назвало их демонами 
и бесами под началом у высшего Зла: Сатаны, или Дьявола.
      Любой, кто изучал греческую и римскую мифологию, узнает эту фигуру: 
полу-человек, полу-козёл, с волосатыми ногами, рогами, копытами и огромными 
гениталиями. Он был Паном, Сильваном, повелителем сатиров и фавнов. В Европе он 
олицетворял природу и духов плодородия. Он был Дьяволом.
      Добавим к этому тот факт, что змея служила универсальным символом 
мудрости, разума, власти и бессмертия. Символизируем это змеиным хвостом и 
приделаем хвост Пану. Вот и получился Дьявол.
      Дьявол стал эмблемой всех богов и религий, соревновавшихся с 
христианством. Поскольку он ненавидел Христа, то, ясное дело, ненавидел всё 
человечество и изо всех сил старался причинить побольше вреда. Будучи 
сверхъестественным существом, он, разумеется, мог наделять своих последователей 
сверхъестественными силами. Это означало, что он мог приобщать людей к злой 
Чёрной Магии.
      В сущности, обвинение в занятиях чёрной магией или «почитании Дьявола» 
выдвигалось против каждого, кто не почитал христианского Бога христианским 
способом (зависевшим от местной политики) — особенно евреев, еретиков, 
язычников и всех остальных, отличавшихся эксцентричностью, владевших 
собственностью, желанной для Церкви, или не желавших переспать с инквизитором.
      Прежде чем продолжить тему, необходимо сделать очередное отступление и 
обсудить различия между магами, колдунами и чародеями. При этом важно отделить 
средневековое определение колдуна от определения, используемого современными 
антропологами, теологами и историками.
      Мы уже знаем о происхождении термина «маг» и о том, что эти люди считают 
себя учёными и философами, использующими законы природы. Но слова «колдун» и 
«колдовство» использовались на протяжении двух тысяч лет с различными 
значениями — впрочем, довольно сходными, если не считать особого периода с 1450 
по 1750 гг., когда колдовство считалось страшной ересью, направленной против 
христианства, «помощью и содействием Врагу рода человеческого». В течение этого 
периода колдовство определялось как выполнение «дивных, прельстительных и 
злокозненных деяний» с помощью Дьявола. Это вдохновило Церковь на ещё более 
«дивные» и жестокие деяния с помощью инквизиции.
      Недавно48 была опубликована «Энциклопедия колдовства и демонологии» 
Рассела Хоупа Роббинса, посвященная средневековому колдовству. Хотя этот труд 
имеет ограниченное применение, он весьма подробен в изложении фактов. Мои 
коллеги на сто процентов согласны с профессором Роббинсом, по крайней мере, в 
одном вопросе. Поскольку его формулировка довольно лаконична, я процитирую его 
слова вместо того, чтобы занимать в три раза больше места объяснением тех же 
самых вещей.
    
    До 1350 года колдовство, в основном, означало чародейство — пережиток 
распространённых суеверий, языческих лишь в смысле верований, предшествовавших 
христианству, но не языческих в смысле враждебности к христианству или некой 
дохристианской религии. Чародейство, или магия, распространено по всему миру и 
старо, как мир; это всего лишь попытка управлять природой в интересах человека..
. Где-то в середине четырнадцатого века колдовство начало приобретать иные 
черты; постепенно из старого понятия магии выросло новое понятие ереси... 
Вероятно, главной причиной превращения колдовства в ересь был успех инквизиции 
в уничтожении предыдущих ересей... Колдовство [ересь], по сути дела, было 
изобретено для того, чтобы заполнить пустое место... Любой житель Европы был 
потенциальным колдуном, потенциальным еретиком, а следовательно, потенциальным 
источником дохода для инквизиции, делившейся с гражданскими властями 
конфискованным имуществом тех, кого объявляли еретиками... На протяжении двух 
столетий для судов, как духовных, так и светских, связь между подозрительной 
личностью и павшей коровой или заболевшим ребёнком рассматривалась как причина 
и следствие: колдун занимается колдовством. Способность причинять вред 
окружающим считалась следствием сделки с дьяволом. Предполагаемая сделка 
являлась составом преступления, и человек обвинялся в наличии у него