одиночества Ангел нисходит к нему, чтобы укрепить его силы - как это бывает 
всегда, когда Ангелы видят Сына Человеческого, изнемогающего под тяжестью 
страданий. На дальнейшем пути его ожидает горькая чаша предательства, 
покинутости, отречения - и, один среди издевающихся врагов, он приближается к 
последнему своему страшному испытанию. Бичуемый телесной мукой, пронзенный 
жестокими терниями подозрения, лишенный своей прекрасной ризы непорочности 
перед лицом всего мира, преданный в руки своих врагов, покинутый, по-видимому, 
и Богом, и людьми, он терпеливо переносит все с неугасающей верой в помощь 
свыше. Но страдания продолжаются, наступает распятие и смерть тела - окруженный 
торжествующими врагами, которые издеваются над ним, охваченный ужасом перед 
надвигающейся на него тьмой, - он в этом мраке встречается со всеми силами зла; 
его внутреннее зрение затуманивается, он чувствует себя беспредельно одиноким и 
тогда его сильное сердце не выдерживает и он в отчаянии взывает к Отцу, который,
 по-видимому, покинул его, и человеческая душа его в этом беспредельном 
одиночестве испытывает всю невыносимую муку кажущегося поражения. И тогда, 
собрав все силы "непобедимого духа" и принося в жертву свою личную жизнь, он 
добровольно принимает смерть - Посвященный "нисходит в ад", -чтобы ни одна 
область вселенной, которой он призван помогать, не оставалась для него чуждой, 
чтобы не было ни единого отверженного существа, не заключенного в круг его 
всеобъемлющей любви. А затем, поднявшись из бездны мрака, он вновь видит свет, 
снова чувствует себя Сыном, неотделимым от Отца, снова возносится в Жизнь 
Вечную, сияющий сознанием, что он встретил смерть лицом к лицу и одолел ее, 
сильный той силой помощи, которую он отныне в состоянии давать сынам 
человеческим, способный изливать свою жизнь в каждую борющуюся человеческую 
душу. Он остается еще на время среди своих учеников, чтобы учить их, чтобы 
раскрыть перед ними тайны духовных миров и подготовить их к прохождению того 
пути, по которому прошел он сам. Исполнив это, он расстается со своей земной 
жизнью и возносится к Отцу, и, приняв пятое великое Посвящение, становится 
торжествующим
Учителем, звеном между Богом и человеком. Такова история, переживаемая в 
истинных Мистериях как древности, так и наших времен, драматически изображаемая 
символами на физическом плане, наполовину видимая для тех, "кто имеет очи, 
чтобы видеть, и уши, чтобы слышать". Таков Христос Мистерий в его двойном 
аспекте - космическом и индивидуальном, в аспекте Логоса и человека. 
Неудивительно, что эта история Христа, смутно переживаемая мистиками, хотя бы 
они и не знали ее, вплелась такими крепкими нитями в сердца человеческие, и 
неудивительно, что она служит живым вдохновением для всех, стремящихся к 
благородной жизни. Христос человеческого сердца сливается для большинства 
верующих с Иисусом, принимаемым за того мистического Христа, который борется в 
человеке, страдает, умирает и под конец торжествует; Человека, в котором 
человеческая природа распинается и воскресает, победа которого есть верное 
обетование победы для каждого, кто подобно Ему остается верным до смерти и за 
ее пределом - Христа, которого нельзя забыть, пока Он снова и снова рождается в 
человечестве, пока мир нуждается в Спасителях и пока Спасители жертвуют собою 
ради спасения людей.
		Глава VII
	ИСКУПЛЕНИЕ
Теперь мы перейдем к изучению некоторых аспектов Жизни Христа, как они 
представлены в доктринах христианства. Во внешних учениях они являются 
принадлежностью лишь одной Личности Христа; в эзотерических - хотя эти аспекты 
и признаются за ним, но в своем наиболее глубоком смысле они составляют часть 
проявлений Логоса, и, имея свое отражение в Христе, отражаются также и в каждой 
Душе, которая вступила на путь Креста. Рассматриваемые таким образом, учения 
эти представятся нам глубоко верными, тогда как в их внешней форме они в 
состоянии очищать нашу мысль и поражать наши эмоции. Среди них на первом месте 
стоит доктрина Искупления. Доктрина эта не только представляла собой предмет 
ожесточенных нападений со стороны нехристиан, но и в пределах самого 
христианства тяжело задевала людей с чуткой совестью. Некоторые из наиболее 
глубоких христианских мыслителей последней половины девятнадцатого столетия 
испытывали мучительные сомнения относительно церковных учений об Искуплении и 
старались понять и представить их в таком аспекте, который бы разъяснил и 
смягчил грубое их понимание, истекавшее из неразумного чтения нескольких 
глубоко мистических текстов. Относительно этих текстов следовало бы не забывать 
предупреждение Апостола Петра: "Возлюбленный брат наш Павел по данной ему 
премудрости написал вам, как он говорит об этом и во всех посланиях, в которых 
есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные к собственной 
своей погибели превращаются..."*1 Тексты, касающиеся тождественности Христа и 
его братьев-человеков были переиначены, им был придан смысл юридического 
заместительства человечества Христом; благодаря этому толкованию получился 
выход, дающий возможность уклониться от последствий греха, тогда как это 
тождество должно бы служить вдохновением и побуждением к достижению праведности.
 Общее учение первоначальной Церкви относительно Искупления сводилось к тому, 
что Христос, как Представитель Человечества, встречает и побеждает Сатану, 
представителя Темных Сил, которые держат человечество в плену, что Он 
отвоевывает пленников у Сатаны и освобождает их от власти Темных Сил. 
Постепенно, по мере того, как Христианские наставники теряли соприкосновение с 
духовными истинами и свою собственную растущую нетерпимость и суровость стали 
приписывать любящему Отцу - как Он отражается в подлинных учениях Христа, - они 
начали изображать Его разгневанным на человека, Христа же - спасающим человека 
от гнева Божия, а не освобождающим его из плена злой силы. Затем были