оно связывает его с неоплатониками. Вторым источником знания он считает Разум, 
и здесь двумя руслами являются Платонова философия и методы Аристотеля. Союз с 
последним не принес Христианству блага, ибо Аристотель стал препятствием для 
развития высшего мышления, как это обнаружилось в судьбе Джордано Бруно, 
пифагорейца. Фома Аквинат был канонизирован в 1323 г., и этот великий 
доминиканец остается олицетворением слияния теологии с философией, слияния, 
которое являлось целью его жизни. Оба они принадлежат западноевропейской Церкви,
 оправдывая ее притязание на право считаться хранительницей святого факела 
мистического учения. Вокруг нее возникло много сект, считавшихся еретическими, 
но имевших истинные традиции священного тайного учения. Каттары и многие другие 
преследуемые Церковью, ревниво сохранявшей свой авторитет и боявшейся, как бы 
ее святые жемчужины не перешли в ведение нечестивцев. В этом же столетии св. 
Елизавета Венгерская сияет кротостью и чистотой, а Экхард (1260-1329) 
оказывается достойным наследником Александрийской Школы. Экхард учил, "что 
Божественное естество есть абсолютная Сущность (Wesen), непознаваемая не только 
для человека, но и для Самой Себя; это естество есть тьма и абсолютная 
неопределимость, ществованию. И в то же время Он есть потенциальность всех 
вещей, и в Его природе - путем триадического процесса прийти к осознанию Себя 
как Триединого Бога. Творчество не есть временный акт, но вечная необходимость 
божественной природы. "Я также необходим для Бога, - любил повторять Экхард, - 
как Бог необходим для меня. В моем познании и в моей любви Бог познает и любит 
Себя"*61. В четырнадцатом столетии за Экхардом следовали Иоан Таулер и Николай 
Базельский, прозванный "Другом Божиим в Оберланде". Благодаря им возникло 
"Общество Людей Божиих", истинных мистиков и последователей древней традиции. 
Дж. Мид замечает, что Фома Аквинат, Таулер и Экхард были последователями 
ЛжеДионисия, который придерживался учений Плотина, Ямблиха и Прокла, которые - 
в свою очередь - следовали учениям Платона и Пифагора*62. Так неразрывно 
связаны вместе все последователи божественной Мудрости во все века. По всей 
вероятности один из "Друзей" был автором мистической книги Die Deutsche 
Theologie, на долю которой выпала любопытная судьба быть одобренной Стаупицем, 
генеральным викарием Августинского Ордена, который рекомендовал ее Лютеру, до 
того восхищавшемуся этим произведением, что он издал ее в 1516 г. как книгу, 
которая должна бы занимать место непосредственно после Библии и писаний Св. 
Августина. Другим "Другом" был Рейсбрук, под влиянием которого наряду с 
влиянием Гергарта Грота возникло Братство Общей Жизни - Союз, который должен 
оставаться навеки памятным ввиду того, что между его членами находился сам 
Король мистиков Фома Кемпийский (1380-1471), автор бессмертного Подражания 
Христу. В течение двух следующих столетий более интеллектуальная сторона 
мистицизма выступает сильнее, чем экстатическая, которая преобладала в 
Обществах XIV века. Появляется Кардинал Николай Кузанский и Джордано Бруно, 
этот замученный странствующий рыцарь философии, и Парацельс, так жестоко 
оклеветанный ученый, черпавший свои знания непосредственно из подлинного 
восточного родника, вместо того чтобы пользоваться греческим источником. 
Шестнадцатое столетие было ознаменовано рождением Якова Бёме (1575-1624), этого 
"вдохновенного башмачника", Посвященного, проходившего через временное затмение,
 который был жестоко преследуем непросвещенными людьми. Затем появилась святая 
Тереза, многострадальная и жестоко гонимая испанская святая, и Св. ИоанделаКрус,
 являвший собой пылающий огонь могучей любви к Богу, и Св. Франциск деСал. 
Мудро проявил себя Рим, возведя их в сан святых, гораздо мудрее, чем Реформация,
 которая преследовала Бёме; это и не могло быть иначе, так как дух Реформации 
был в сильнейшей степени враждебен мистике, и всюду, где проносилось его 
дыхание, прекрасные цветы мистицизма увядали, как под напором сирокко. Но хотя 
Рим и канонизировал Терезу после ее смерти, он немало мучил ее во время жизни, 
и так же поступал он с гжей де Гюйон (1648-1717), истинной представительницей 
мистики и с Мигелем де Молинос (1627-1699), достойным стать рядом с Иоанном 
делаКрус, который поддерживал в
семнадцатом веке высокое настроение мистика, перешедшее у него в особую 
пассивную форму - квиэтизм. В том же веке возникла школа платоников в Кэмбридже,
 выдающимся представителем которой является Генри Мор, а также Фома Воган и 
Роберт Флудд, Розенкрейцер. В этом же веке образовалось Филадельфийское 
Общество, и мы видим в нем Уильяма Лоу (1686-1761), деятельно проявлявшегося в 
восемнадцатом столетии, и Св. Мартина (1743-1803), писания которого так 
очаровывали многих любителей религиозной литературы девятнадцатого века. 
Следует также упомянуть Христиана Розенкрейца (умершего в 1484 году), 
основавшего мистическое Общество Розового Креста, ставшее известным, начиная с 
1614 года, и которое владело истинным знанием; дух этого мистика возродился в 
графе С. Жермен, в этом таинственном существе, которое то появляется, то снова 
исчезает во мраке, освещаемом по временам зловещими вспышками, конца 
восемнадцатого века. Мистиками были также и квакеры; эта сильно преследуемая 
секта "Друзей" искала просветления путем внутреннего света и вечно 
прислушивалась к внутреннему голосу. И многих других мистиков можно назвать, 
"которых мир был недостоен"; в числе их была и прекрасная мудрая Мать Ульяна из 
Норвича, жившая в 14 веке и многие жемчужины Христианства, слишком мало 
известные миру, но которых вполне достаточно для того, чтобы оправдать 
Христианство перед миром. Тем не менее, преклоняясь благоговейно перед этими 
Детьми Света, появлявшимися то тут, то там в истекшие столетия, мы принуждены 
отметить в них отсутствие того соединения проницательного ума и пламенеющей 
любви к Богу, которые сливались в одно целое благодаря методам подготовления к 
мистериям, и в то же время, как мы изумляемся высоте их полета, мы не можем не 
пожалеть, что их редкие дарования не получили развития под влиянием