ет как желания (осознанные или не совсем или неосознанные), или 
запреты (также осознанные или нет).
Чрезвычайно важно понять, как отличить импульсы, посылаемые высшим "я", и 
импульсы, посылаемые подсознанием. Трудности здесь значительно большие, чем это 
может показаться. Традиционная точка зрения состоит в том, что различаются 
импульсы эгоистические и альтруистические. Однако имеются два обстоятельства, 
сильно смазывающие подобную картину. Во-первых, дух заинтересован в сохранении 
и поддержании человека как биологической единицы, и в этом смысле его цели не 
противоположны целям эго: если человек умрет, некому будет познавать себя. А 
во-вторых, внешне альтруистическое поведение может ловко прикрывать 
эгоистические в худшем смысле слова мотивы. Подобные люди могут предлагать и 
даже навязывать свои услуги, но пользоваться ими почему-то очень неприятно. 
Поэтому, оставаясь на уровне внешнего смысла импульса, трудно определить, 
откуда он идет. Кроме того, известное качество ума, которое можно было бы 
назвать иезуитством, позволяет любое действие и мотив оправдать с высшей точки 
зрения и представить как моральный образец; в этом смысле кантовский 
категорический императив - "Поступай так, чтобы любое твое действие могло быть 
возведено в этическую норму" - годится лишь для внутренне абсолютно честных 
людей, которым он не особенно нужен.
Проблема заключается в том, чтобы разобраться в своих внутренних импульсах не 
вообще, а в каждой конкретной ситуации, где часто интересы человека и 
окружающих сильно связаны, перепутаны и основную роль, как всегда, играет не 
внешняя канва событий, а подсознательные мотивы, оценки и устремления. 
Парадоксальность положения вещей заключается в том, что сознание, 
осуществляющее принятие решений, видит очень малую часть реальной ситуации 
(хотя может, конечно, тешить себя иллюзией, что это не так), а подсознание и 
дух видят и знают все, но на принятие решений могут воздействовать лишь 
косвенно. Воздействие это происходит не только до принятия решения, но и после. 
Как дух, так и эго обладают определенными возможностями поощрения и наказания, 
и очень важно различать, откуда идет соответствующее воздействие.
Воздействие подсознания на сознание происходит обычно довольно тонким образом. 
Подсознание никогда не бывает заинтересовано в том, чтобы обнаружить свое 
присутствие. Оно всегда склонно создать сознанию иллюзию, что его (подсознания) 
- нет, а есть только одно сознание, да еще иногда непонятно откуда возникающие 
желания и нежелания, а откуда они берутся - это неважно, не имеет значения, они 
вроде как котята, которые, как известно, родятся сами по себе.
В этом стремлении остаться инкогнито подсознание упорствует иногда даже во вред 
себе, уменьшая эффективность своего воздействия. Так бывает, когда человек по 
каким-то причинам поступает все же вопреки желанию подсознания. В этом случае, 
если интересы подсознания существенно затронуты, оно начинает человека 
наказывать, используя довольно богатый ассортимент средств, как-то: 
"необъяснимые" плохие настроения, депрессии, обострения хронических болезней, 
повышение раздражительности, ухудшение всех видов контактов с людьми и природой,
 обострение комплексов, сужение сферы восприятия и т. д. В случае более 
выраженного протеста подсознания мы попадаем уже в сферу психопатологии.
Конечно, все эти обстоятельства человек регистрирует своим сознанием, но 
поскольку подсознание прямо своего присутствия все же не обнаруживает, то о 
существующей связи между невыполнением какого-либо желания подсознания и 
последующим наказанием он может только догадываться, а может и не догадаться, 
или догадаться, но не поверить.
Идеальной целью подсознания в случае наказания за непослушание является такая 
реакция человека: он, не осознавая в чем дело, чувствует, что в определенной 
ситуации сделал что-то очень не то, а надо было вот так-то, и в дальнейшем в 
аналогичных ситуациях ведет себя именно так, как надо, то есть повинуется 
подсознанию.
Беспокойный ум человека может все же попытаться осознать происходящее; но не 
следует думать, что подсознание при проявлении рассудка сразу же сдает свои 
позиции. Наоборот, оно может увести рационализацию по любому угодному ему 
направлению и заставить человека сделать какие угодно выводы относительно 
происходящего: превратить эгоизм в альтруизм, выкрасить белое черным и т. д. 
При этом человеку будет совершенно искренне казаться, что это он сам своим 
сознанием и умом все увидел, рассудил и пришел к таким-то вот выводам.
* * *
Те, кто надел на глаза шоры, должны помнить, что в комплект входят еще узда и 
кнут. 
С. Е. Лец
Почему человек не хочет что-либо осознать, подумать об определенных моментах 
своей душевной жизни? Это стремление часто мотивировано страхом. Страхом 
обнаружить в себе что-то ужасное. Но что ужасное можно обнаружить у себя в 
подсознании? Нормальный человек не склонен думать, что в душе у него скрываются 
какие-нибудь жуткие сексуальные стремления или мания убивать всех без разбора. 
Не этого он боится. В подсознании находятся самые обыкновенные эгоцентрические 
представления и эгоистические устремления, и никто не придет в ужас, обнаружив, 
что где-то в самой глубине души он очень себя любит и считает центром Вселенной.
 Обнаружить это не страшно. Также ничего страшного не произойдет, если человек 
обнаружит, что какие-то желания его эго не выполнены и вытеснены в подсознание. 
Желания эго носят обычно конкретно-чувственный характер, и никому не придет в 
голову всерьез убиваться из-за того, что он за всю жизнь так и не попробовал 
молока кокосового ореха. Это не страшно.
Что же страшно? Страшно обнаружить, что кроме хорошо понятного эго имеется еще 
другая инстанция - дух, который тоже требует чего-то от человека, но его 
требования совершенно иного, непонятного хар