указания приходится 
передавать, используя более тонкие и дифференцированные средства.
Наука
Гадать можно по руке, на картах и на кофейной гуще; можно также учитывать 
расположение планет и светил в эклиптике. Но для всего этого надо знать 
соответствующие языки, и не только значения отдельных символов-элементов 
(скажем, Марс - агрессия, шестерка - дорога), но и правила соединения этих 
элементов в предложения, а предложения - в текст. И если первый уровень 
(значения символов) в принципе общедоступен, то следующие умения: складывать 
слова в предложения и понимать смысл текста - уже являются эзотерическими, то 
есть доступными немногим избранным, владеющим широким каналом связи с 
соответствующим эгрегором.
Именно поэтому истинных гадателей и прорицателей очень мало, а те, которые 
имеются, вынуждены по большей части скрывать доступную информацию или ее 
смазывать, выдавать в затуманенном виде. Дело в том, что информация о будущем 
(как и информация об устройстве мира) является очень большой силой, и потому 
она сообщается только людям достаточно высокого духовного уровня и всегда 
снабжена, так сказать, грифом секретности, нарушение которого влечет сильные 
кармические последствия. (Так, мало кто из людей находится на таком уровне, 
чтобы точное указание вида и даты смерти не омрачило в существенной степени их 
оставшейся жизни.) Гриф секретности работает дважды: он ограничивает информацию,
 доступную гадателю, и ограничивает гадателя в передаче информации конкретному 
лицу или коллективу.
В первом случае, скажем, хиромант видит такое расположение бугров и линий на 
руке, что оказывается не в силах как-то увязать видимые им противоречия и 
составить единую картину. Если он недобросовестен, он может закрыть глаза на 
половину знаков или дать произвольный ход своей фантазии. Честный гадатель в 
таком случае откажется от гадания, сказав, что здесь ничего не видит. 
Аналогичная ситуация, кстати говоря, имеет место на исповеди: исповедник должен 
быть (хотя бы медитативно, в момент исповеди) на более высоком духовном уровне, 
нежели кающийся, а если это не так - отказаться от ее принятия.
Во втором случае гадатель, получив информацию, чувствует, что ее нельзя 
передавать дальше целиком. По идее, он должен выбрать ту ее часть, которая 
наиболее необходима для эволюционного роста человека, но гадателю сообщается 
значительно больше, чтобы он сам мог выбрать то, что сочтет наиболее 
существенным. Здесь действует принцип, согласно которому никогда не следует 
говорить более десяти процентов того, что знаешь. С эволюционным ростом эта 
цифра падает, и в пределе получается ноль; как сказано у Лао Цзы: "Говорящий не 
знает, знающий не говорит" (Дао Дэ Цзин 2:56).
Однако по нашим временам хиромантия и тем более, кофейная гуща не в почете, и 
мало кто обращается к астрологу с целью решения своих духовных проблем. 
Причиной этого является, в частности, падение уровня оккультных наук, 
обусловленное не только снижением интереса к ним, но и общим процессом 
дифференциации наук и знаний о мире.
Дифференциация, то есть видение подробностей, есть одна из фаз процесса 
познания; следующая фаза - интеграция всех увиденных частей, синтез новой 
единой модели мира. Мир устроен не как иерархическое дерево и даже не как сеть 
с многочисленными взаимосвязанными ячейками, но как голограмма - каждая его 
часть является моделью целого и содержит информацию, по которой его можно 
полностью восстановить: по рисунку крыла бабочки, если найти ключи, можно 
прочитать историю Пунических войн. Поэтому попытки разделить сферы познания, 
дифференцировать науки ведут к крайней ограниченности и несовершенству знания, 
которое, напротив, по идее синтетично. Современная наука, давно заблудившись в 
лесу конкретного знания, все время пытается найти то самое растение, дерево, 
куст или травинку, которую и можно будет поставить в основу мироустройства и 
объявить венцом познания, в то время как усилия давно уже следовало бы 
направить в сторону синтеза, понять, что стоит за внешним сходством концепций в 
различных науках и попытаться увидеть настоящий, живой Лес познания, в котором 
каждая былинка устроена, как он сам, и связана со всеми без исключения 
остальными растениями и животными.
Начиная с XVIII века и по сей день в естественных науках и, насколько это 
возможно, в гуманитарных в качестве основы используется формально-логическое 
мышление и математические модели. Однако все они описывают либо жестко 
детерминированные, либо стохастические процессы, плохо моделирующие закон 
творчества, реализующийся через индивидуальную свободу воли каждой частички 
Вселенной. И без знания математики совершенно ясно, что случайность это одно, а 
творчество - совсем другое. Поэтому математика, по крайней мере, в ее 
современном виде, не может служить фундаментом для синтетического учения; она 
скорее подходит как один из языков, инструмент иногда незаменимый, но зачастую 
слишком грубый.
В основе методологии "научного" (в современном понимании) подхода лежат два 
фундаментальных принципа: общезначимость и повторяемость. Научная концепция 
становится общезначимой, когда все ученики поймут ее одинаково; повторяемость 
означает, что при сохранении условий эксперимента результат остается неизменным.
 До какого-то момента развития науки оба принципа были приемлемы; од