и населяющими их обитателями, с посмертным одеянием души в определенную плоть и 
т.д. Жизненный путь для него не абстракция, а совершенно реальное путешествие, 
гораздо менее метафорическое, чем обычная пыльная проселочная дорога. Для него 
слова: “Я встречал вас на своем жизненном пути”, - означают нечто совершенно 
конкретное и гораздо большее, чем просто утверждение о состоявшемся ранее 
знакомстве.
Отношения со средой у прагматика совершенно конкретны. Он выбирает в ней части 
и формы, которые ему нравятся, и стремится их присвоить; от частей и форм, 
которые ему не нравятся, он старается отгородиться, а части, которые для него 
безразличны, но возможно перспективны как друзья или помощники в будущем, он 
имеет в виду, но ничего по отношению к ним раньше времени не предпринимает. В 
дружественной среде он ощущает себя комфортно и стремится найти в ней более 
приятное для себя положение; при этом он ощущает себя одним из элементов этой 
среды, хотя полного мистического слияния с ней, так как это понимает 
мистик-харизматик, у него не происходит, и более того, он никак не соотносит 
качество среды с собой. Среда для него это набор объектов, одним из которых 
является он сам. В случае неблагоприятной среды, он воспринимает себя как 
чуждый среде объект, опять-таки никак не пытаясь выразить этот факт на 
качественном уровне. Например, взбираясь на скалу, он решает для себя вопрос: 
способен он это сделать или не способен; понятие гладкости скалы существует для 
него не абстрактно, а совершенно конкретно, а именно: в сухую погоду он 
взобраться может, а сразу после дождя - нет. В этом смысле он может говорить, 
что гладкость скалы увеличивается после дождя, но само по себе понятие 
гладкости ему чуждо. Для него чрезвычайно важно ощущение пространства, и 
адекватность, в том числе и психологическую, он во многих случаях будет 
переживать как свою способность вписаться в определенное пространство и стать 
его объектом. Психологический дискомфорт он часто воспримет как свою 
неспособность стать пространственным объектом или ощутит как пространственное 
выталкивание.
Модальности времени. Для прагматика времени как такового не существует, если 
исключить циферблат. Для него существуют события, для него существуют понятия 
раньше и позже, прошлого и будущего, однако эти характеристики обязательно 
должны быть привязаны к совершенно определенным событиям. Прошлое и будущее как 
категории для него недоступны. Оценивая проведенное время, он скажет: “Это было 
хорошее время, у меня были прекрасные встречи”, - если же прекрасных встреч и 
других событий, которые ему бы понравились, не было, он скажет: “Это было 
скучное время, никаких событий не происходило”. Вообще, для него проблема 
проведения или структуризации времени чрезвычайно актуальна, ему нужно, чтобы 
временной поток был заполнен понятным для него содержанием, и когда у него это 
не получается, он чувствует себя крайне дискомфортно. Если его приглашают 
куда-то, то он непременно задаст вопрос: “А чем мы будем там заниматься?” - и 
удовлетворится, лишь если ему покажут достаточно четкое расписание занятий; 
если же такового не будет, он выдумает его себе сам. Это не значит, что он не 
способен отдыхать или медитировать, но и то, и другое в его внутреннем 
пространстве должно быть совершенно четко обозначено как конкретное занятие.
Логика. Логика прагматика ближе всего к формальной, или математической, логике, 
но это не означает, что они совпадают. Для этого человека естественно иметь 
некоторые посылки - то, что он назовет фактами или основаниями для рассуждений 
- и руководствоваться определенными правилами, нарушение которых он достаточно 
четко регистрирует, хотя не всегда может выразить их словами. Что дается ему с 
большим трудом, так это дедукция, то есть вывод из общего утверждения частного. 
Общее утверждение не представляется ему сколько-нибудь убедительным основанием 
для серьезных выводов, зато он с легкостью из одного утверждения может выводить 
другое, а, в случае необходимости, способен сформулировать индуктивное 
утверждение, то есть вывести из одного-двух частных фактов общее положение, 
которое ему нужно и которое его устраивает. Его логика подчинена его 
подсознанию и его подсознательным желаниям в гораздо большей степени, чем ему 
кажется, хотя у него самого есть иллюзия, что его мышление строго, ясно и точно.
 Тем не менее он может считать, что исключение может подтверждать правило, хотя 
с логической точки зрения это не так. Его девиз можно сформулировать так: 
“Исключение подтверждает правило, если это правило представляется мне истинным 
или если оно мне нравится”.
В своей практической жизни он руководствуется достаточно нехитрыми правилами, 
полагая, что в них заключается вся необходимая ему (да и другим) мудрость жизни.
 В тех случаях, когда этих правил не хватает, он поступает, как ему Бог на душу 
положит, искренне при этом считая, что нужное логическое основание может прийти 
к нему чуть позже. Обычно так и оказывается, он очень крепок задним умом. 
Колоссальная проблема для него заключается в том, чтобы понять, что качество 
может влиять на количество, а порой даже и определять его - в таких ситуациях 
он теряется и говорит, что они непостижимы или представляют собой проявление 
количественных законов, пока что еще не открытых.
Работа. За прагматиком стоит большая сила; это сила реализации того, что 
намечается на синтетическом уровне и направляется в целом на качественном. 
Прагматик реализует эти программы, без него любой проект остается лишь на 
бумаге или в воображении своего создателя. Прагматик эту силу, конечно же, 
чувствует и, более того, склонен считать ее основной, слегка (а на низком 
уровне весьма откровенно) презирая энергии, характерные для синтетического и 
качественного уровней. При этом он старается не замечать регулярно возникающих 
собственных неудач, когда одна деталь почему-то упорно не желает соединяться с 
другой, а третья оказывается чересчур дорогой или ее вовсе не удается достать -