общества, имеющая государственное значение. Включение этого сценария 
(конкретное распределение бюджетных ассигнований) вызывает к жизни уже 
"шестидомную" активность социальных субъектов, фирм и т.д., которые, реализуя 
эту программу, оформятся сами.
Одиннадцатый дом в жизни фирмы это в первую очередь ее рутинное бытие, когда не 
происходит ничего выходящего за рамки обычной эксплуатации сил, умений, навыков 
и здоровья сотрудников (а также износа оборудования и амортизации зданий и 
помещений) под общим руководством эгрегора фирмы; под шестым домом находится 
создаваемая фирмой продукция (неважно, плотно- или тонкоматериального свойства).

Отличие человека, работающего на хорошей фирме, от ржавеющего винтика сложного 
прибора заключается не только в том, что фирма заботится о восстановлении 
потраченных им квалификации, сил и здоровья - в какой-то мере они все равно 
невосстановимы. Самое главное заключается в том, что в результате своей работы 
человек приближается к исполнению своей жизненной миссии, важным признаком чего 
является снисхождение Божественной любви и благодати по окончании одиннадцатого 
дома, и в хорошей фирме они хорошо ощущаются, хотя, как читатель понимает, 
специальными административными мерами достичь этого трудно.
Включение одиннадцатого дома на фирме это, например, принятие окончательного 
решения совета директоров о распределении финансирования и заданий между 
подразделениями; после этого они начинают работать - сначала бодро, а под конец 
- более уныло (иногда, правда, наоборот - так бывает, при глупом начальстве и 
компетентном коллективе).
В развитии сюжета книги одиннадцатого дома это, так сказать, хлеб автора и 
место отдохновения читателя, где он спокойно следит за развитием основных 
заложенных ранее тем, конфликтов и напряжения, пока они себя еще не исчерпали. 
Вдохновение автора носит на этом отрезке спокойный и ровный характер: он 
пробурил в толще земли скважину, из нее уже вылетели под огромным давлением 
куски породы, потом выбился и был укрощен могучий фонтан нефти и теперь идет 
нормальная эксплуатация постепенно истощающегося месторождения.
Под одиннадцатым домом автор книги показывает, на что он способен как 
профессионал, как литератор, то есть человек, работающий над словом. Это 
наименее выразительные и запоминающиеся куски текста, и если читатель даже в 
них узнает неповторимый почерк и старается запомнить их наизусть, то можно 
считать, что книга удалась. Если же писатель акцентирует наиболее яркие, 
"крутые", "клубничные" моменты и старается поддерживать напряжение сюжета так, 
чтобы вовсе избежать одиннадцатого дома (например, чувствуя свою литературную 
несостоятельность), то помимо его воли происходит перераспределение акцентов 
домом и под одиннадцатый дом при чтении книги читателем попадают многие сцены 
из тех, которые он писал как будто под десятым или даже восьмым. Чрезмерная 
яркость утомляет глаз и он, сужая зрачок, гасит контрасты, превращая и черное и 
белое в оттенки серого.
* * *
Сильный одиннадцатый дом дает человека, в чьей жизни будет много работы - такой,
 которая видна внешнему миру или, во всяком случае, ему самому; но, конечно, 
качество этой работы во многом зависит от него самого.
Вообще дневные дома это реализация набранного потенциала, но особенно это 
становится заметным при включении одиннадцатого дома, когда в окружающей среде 
за счет этого создаются различные формы.
Другими словами, этот человек в первую очередь квалифицированный работник, 
мастер, расходующий свои умения и силы на создание форм; однако более, может 
быть, точный символ одиннадцатого дома - это актер - и на сцене, и в жизни, 
человек, который включившись в определенный сюжет и взяв на себя порой самую 
скучную и невыигрышную роль, умеет сыграть ее сильно и неповторимо - не ломая, 
однако, ни ее, ни сюжета излишним самовыражением, и "отсебятиной". Это может 
выглядеть почти чудом, особенно при слабом шестом доме, когда человек не будет 
тратить много времени и сил на создание образа или получение квалификации - но 
у него все равно будет много что выразить и сделать.
Таких людей очень любит начальство, особенно умеющее разумно использовать труд 
своих подчиненных; им нужно избегать халтуры и распознавать окончание 
одиннадцатого дома, когда сюжет и роль уже себя исчерпали: как ни жаль с ними 
расставаться, если сделать это вовремя, то новые окажутся не менее интересными 
и плодотворными.
Слабый одиннадцатый дом дает человека, которому плохо удается существование в 
рамках предложенной роли, а выполнение рутинной работы ему быстро надоедает; 
впрочем, судьба в этом отношении оказывается к нему более благосклонна, нежели 
к другим. Автор подчеркивает, что сказанное относится к внутреннему миру и к 
субъективному восприятию жизни: внешняя жизнь человека со слабым одиннадцатым 
домом может почти не отличаться от жизни окружающих.
Если шестой дом в карте силен, то человек будет с интересом и энтузиазмом 
повышать свое мастерство, но ожидать большой и интенсивной отдачи от его усилий 
не следует - ни окружающим, ни ему самому. Если же и шестой дом слаб, то для 
человека мир будет поделен на две сферы, имеющие друг к другу малое отношение: 
сфера, так сказать, горняя, куда относятся люди и объекты совершенные (на 
вишудхе, аджне и сахасраре) и сфера дольняя, куда относятся люди и объекты 
обыкновенные и просто хорошие (на анахате и ниже), и переход из одной категории 
в другую его усилиями (и по его наблюдениям) практически невозможен.
Гармоничный одиннадцатый дом дает человека, для которого реализация своего 
профессионального потенциала не составляет затруднений: если он чему-то 
выучился, то легко применит свои умения на практике, создав те или иные