(Н. Заболоцкий)
Двенадцатый дом исчерпывает до конца функцию объекта; девятый же означает 
прекращение его существования как единого целого и распад на составные части 
или элементы, то есть гибель структуры объекта. При этом происходит отбор: 
часть этих элементов используется средой как уже готовый материал для 
строительства собственных структур (четвертый дом), а остальное подвергается 
окончательной трансформации под восьмым домом (см. главу 12) Примером процесса 
девятого дома служит начальная фаза приготовления салата или винегрета, когда 
хозяйка выкладывает овощи и фрукты на стол, отбирает нужные, их чистит и режет 
на мелкие кусочки, попутно удаляя подгнившие места, кожуру больших огурцов, 
черенки и сердцевину яблок и т.п. При этом в салатной миске постепенно 
происходит формирование новой структуры (обозначенной в кулинарной книге), 
которая в недалеком будущем окончательно оформится в виде подаваемого на стол 
кушанья.
Низшая октава девятого дома это хищническое разрушение богатого объекта ради 
извлечения из него незначительной части, необходимой человеку - как ему кажется 
в настоящий момент; о том, какова будет дальнейшая судьба разрушенного объекта, 
человек обычно не думает, хотя напрасно: разрушение под девятым домом - очень 
интимное действие, и не отработанная преждевременно разрушаемым объектом карма 
переходит непосредственно на разрушителя.
Естественно возникающие ситуации девятого дома характеризуются, во-первых, 
готовностью к этому самого объекта, уже лишенного к этому времени формы и любви,
 во-вторых, как правило, высокой степенью и скоростью утилизации результатов 
распада, а в-третьих, одновременным исчезновением очень многих (подавляющего 
большинства) связей между элементами объекта, так что в результате они 
оказываются почти изолированными друг от друга, чем существенно облегчается 
отбор среди них нужных для каких-либо целей.
Так распадается групповой эгрегор дружного класса после выпускного вечера, а 
остатки некогда сплоченного коллектива разбираются учебными и профессиональными 
эгрегорами: одни идут учиться дальше, другие - работать, кто-то уезжает надолго,
 а кто-то и навсегда.
Не следует воспринимать девятый дом как торжество хаоса. В действительности 
культурное его проведение ничуть не легче, чем в случае других, на вид более 
конструктивных домов; особенностью девятого дома является его более 
поверхностно-очевидный жертвенный смысл, но и удовлетворение потребностей среды 
в данном случае ничуть не более просто, чем в ситуации любого другого дневного 
дома.
Ситуация девятого дома требует не просто разрушения структуры объекта, но 
такого ее разрушения, при котором его элементы рассыпаются в порядке, удобном 
для их ассимиляции средой. Поэтому часто девятый дом предполагает определенную 
развертку, или последовательную схему освобождения элементов, от выбора которой 
в большой степени зависит эффективность протекания процессов этого дома.
Типичный пример ситуации, где остро встает проблема развертки (и, следовательно,
 ощущается дыхание девятого дома) это последовательное изложение материала, 
например, в лекции или частной беседе. Представьте себе, что вам нужно изложить 
собеседнику какую-то сложную мысль, обрисовать незнакомую ему ситуацию, ввести 
в курс дела, изобилующего деталями. Понятно, что многие подробности здесь 
неуместны - нужно излагать "голую" суть (то есть основную структуру), но 
сделать это сразу, в одном слове или предложении, невозможно, и приходится 
прибегать к расчленению информации на отдельные моменты и последовательной 
передаче их собеседнику; какая картина сложится в результате у него в голове, в 
большой мере зависит от уровня проработки рассказчиком своего девятого дома (а 
слушателем - четвертого).
Говоря об обучении, легко понять, что дневным домам соответствует роль учителя, 
ночным - ученика. Под девятым домом (для учителя) идет продвинутое обучение, 
которому подвергаются подготовленные ученики, способные самостоятельно оценить 
и отобрать нужные для себя информационно-энергетические крупицы и затем 
встроить их в картину своего знания. Для учеников при этом включается четвертый 
дом, то есть формируются основные структуры знания о предмете.
Важным частным случаем обучения под девятым домом является узкое духовное 
учительство, то есть то обучение, которому гуру подвергает своих наиболее 
близких продвинутых учеников. Здесь, при передаче наиболее ценного опыта, 
происходит жертва самой интимной его частью, то есть структурой: учитель 
передает основное содержание глубочайшей тайны, ему открытой. Здесь велики 
возможности профанации, то есть недооценки получаемой информации или 
принципиальной невозможности ее воспринять со стороны учеников - поэтому их как 
правило нужно долго воспитывать и готовить к "высокому" обучению. В то же время 
формы последнего, наоборот, внешне гораздо более свободны и из того, что 
передает учитель, ученик волен сам выбирать необходимую ему информацию и по 
собственному усмотрению включать в свой набор знаний и умений. Понятно, что это 
накладывает большую ответственность на учителя - гораздо большую, чем когда он 
любовно-непритязательно играет с учениками (двенадцатый дом) или в достаточно 
определенной манере учит их профессионализму "от сих до сих" (одиннадцатый дом).
 В конечном счете формирование основной структуры знания ученика определяется 
жертвенно-распадающейся в процессе обучения структурой учителя, и совсем не 
важно, что лишь немногие ее элементы усваиваются учеником: в действительности, 
в соответствии с голографической парадигмой, то есть принципом тотального 
единства мира, в каждом из элементов структуры скрыта информация о ней в целом.
Более общим образом, можно сказать, что девятый дом это одна из двух частей 
процесса воспроизводства фундаментальных структур; вторая его часть это,