конца, обнажив самую глубокую и интимную тайну устройства объекта (например, 
себя самого), как пелось в белогвардейской песне:
"Ах, зачем, почему наша жизнь проходит и тает.
Я бокал не допил и сердце свое не раскрыл.
Ухожу навсегда из родного и милого края,
Где оставлено столько могил".
* * *
Трудности и препятствия. По своему отношению к двенадцатому дому люди делятся 
на четыре категории, каждая из которых имеет вполне определенное мнение по его 
поводу, что не способствует правильной его идентификации и проработке.
Первая категория считает, что двенадцатый дом вообще нехорош, его как бы и не 
должно быть, и не принимает его включение и активность ни у себя, ни у других. 
Эта точка зрения характерна для прямолинейных гуманистов и ярых поклонников 
Божественной любви, почитающих ее единственным источником добра, а ее 
отсутствие - главной причиной зла. С этой точки зрения жертвенное лишение любви 
всегда есть зло и его следует всячески избегать. Эти взгляды, однако, 
противоречат не только ежедневно наблюдаемым явлениям, из которых очевидно, что 
Божественной любви на всех не хватает и одним она достается жертвенным 
поведением других, но и принципу разрушения всех без исключения объектов 
феноменального мира. Совершенно ясно, что пока Божественная любовь защищает 
объект, он не может погибнуть, и поэтому когда приходит его час, то вначале он 
лишается любви и обнажается его структура, и лишь после этого она может быть 
разрушена, что и означает (первичную) гибель.
Вторая категория людей принимает двенадцатый дом для других, но не принимает 
его для себя - их можно назвать принципиальными эгоистами или паразитами. 
Всякую ситуацию двенадцатого дома они стараются развернуть так, чтобы энергия 
любви текла в их сторону. Они очень не любят быть искренними и играть 
дилетантские роли, а когда бывают к этому вынуждены, все равно делают (для себя 
и других) вид, что исполняют это профессионально, то есть под одиннадцатым 
домом. Эти люди искренни лишь в одном: они считают, что лишней любви у них нет.
Третья категория людей - их можно назвать ярыми альтруистами - признают 
двенадцатый дом нормой своего существования и при любых ситуациях стремятся его 
себе включить. При этом окружающей среде столь же императивно отказывается в 
его активности, и более того, ей постоянно навязывается пятый дом, то есть 
образ детской площадки, где играют веселые (или недостаточно веселые) ребятишки,
 которых надо искренне полюбить, а остальное неважно. Такие люди очень сильно 
искажают реальность вокруг себя и обычно недолюбливают одиннадцатый дом, где им 
нужно выступать в той или иной роли профессионально, но стоят на своем прочно; 
их позиция: "Я ж не для себя, я ж хочу как лучше! А что не умею, так это 
неважно, главное - Любовь!"
И, наконец, четвертая категория состоит из людей - фанатиков двенадцатого дома, 
признающих из всех домов только его - и для себя, и для окружающих (не замечая, 
что подобная позиция внутренне противоречива - ведь если кто-то бескорыстно 
отдает свою любовь другому, то другой должен ее столь же бескорыстно взять, а 
это уже пятый дом). С их точки зрения, в жизни ценно только одно - это 
чистосердечная жертва, причем лучше всего не греховным и неблагодарным людишкам,
 а непосредственно Богу, который, видя тайное, воздаст явно. Вопрос о том, 
всегда ли им есть что пожертвовать и всегда ли угодна Богу их жертва, для этих 
людей обычно не стоит.
Встречаются, конечно, и гармоничные в целом люди, которые хорошо чувствуют, что 
всему свое время, "блажен, кто смолоду был молод, блажен, кто вовремя созрел" и 
т.п. - но все же и на них из глубин общественного подсознания давит одна из 
четырех описанных позиций и мешает правильно определить момент включения 
двенадцатого дома (чаще всего подменяя его другими) и наиболее адекватные формы 
его проживания.
Первая категория (ложные гуманисты) склонны подменять двенадцатый дом шестым, 
то есть в ситуации, когда свою любовь нужно отдавать, они говорят:"Нет, я (он) 
еще к этому не готов, у меня (него) ее слишком мало, нужно наработать потенциал,
 освоить роль и обрести форму". Все это звучит хорошо, но не учитывает двух 
существенных моментов: во-первых, ситуация не оставляет для этого возможностей, 
а во-вторых, среде нужна жертвенная любовь сейчас, а не профессионально 
исполненное обслуживание потом.
Вторая категория (эгоисты) обрекают себя на очень жесткое существование, 
поскольку чаще всего подменяют двенадцатый дом одиннадцатым и тем самым не дают 
себе возможности расслабиться и быть искренними; кроме того, в порядке 
психологической защиты они постоянно отворачиваются от ситуаций, где нужна их 
искренность, и потому мир кажется им очень жестким, скрытным и лживым.
Третья категория (альтруисты) стараются натянуть двенадцатый дом на многие 
другие, пытаясь подменить им даже первый и, особенно, пятый, чем существенно 
ограничивают свои возможности развития и обретения любви - а не имея ее, что 
смогут они дать миру?
Четвертая категория (фанатики) пытаются превратить в двенадцатый дом всю 
алхимическую диаграмму (то есть все дома без исключения), но преуспевают 
главным образом в том, что включают себе сильный первый, а окружающему миру - 
низкой октавы восьмой, то есть самовыражаются, круша все без разбора. Впрочем, 
мир и социум имеют эффективные средства защиты от любого поведения индивида.
Главная трудность проработки дома часто состоит в том, чтобы понять и честно 
признать необходимость требуемых от человека действий и усилий - сами они после 
этого часто кажутся человеку естественными и приносят удовлетворение. Что 
касается двенадцатого дома, то здесь человек выступает не как проводник