энергетической точки зрения некорректен, поскольку подразумевает приблизительно 
следующее: "Мне достается слишком мало энергии твоей любви", - но энергия любви 
(венерианская) не может быть послана непосредственно адресату наподобие 
меркурианской (управление его жизнью) - она лишь создает вокруг него некоторое 
поле, которое объект любви может воспринимать, а может и не замечать.
Однако не будем забегать вперед и обсуждать раньше времени венерианские 
проявления в парном союзе. Прежде всего нужно понять, каков для человека 
главный источник венерианской энергии, и ответ на этот вопрос во всех религиях 
один и тот же: это - Бог. Человек любит кого-то (мать, жену, ребенка, друга, 
возлюбленную) или что-то (родину, местность, профессию, идею) в той мере, в 
которой Бог являет ему Себя через объект любви - но являет скрыто, особой 
(венерианской) эманацией, и она заставляет человека трепетать, поднимаясь на 
волнах блаженства, восклицая: "О, сколь ты прекрасен!" - но всегда по поводу 
конкретного человека или объекта, за которым Бог Сам по Себе тщательно 
скрывается. Прекрасное описание подобного переживания приводит Бхагаван Шри 
Раджниш в книге "Истинный мудрец" (толкования хасидских притч):
"Вы, должно быть, слышали о знаменитой гончей Рин Тин Тине. Ее тренера 
попросили описать Рин Тин Тина. Он попытался это сделать, но свойства собаки 
были столь неописуемо прекрасны, что ему никак не удавалось их описать. Так что 
он экал, мекал и, наконец, сказал: "Рин Тин Тин - это Бог в образе пса!"
Иногда, при сильном включении венерианских потоков объектом любви становится 
весь внешний мир целиком, и это переживание является центральным во многих 
религиях, исповедующих принцип "Бог есть любовь".
* * *
Здесь автор хочет сделать небольшое отступление и высказать свои соображения по 
поводу поисков Бога, проявляющегося в любви (путь бхакти-йоги). Истинное 
ощущение невидимого Божественного присутствия в чем бы то ни было: любимом 
человеке или идее, привычном ландшафте или грозовом горизонте, - прежде всего 
естественно и ненасильственно. Я не заставляю себя их любить: скорее, наоборот, 
я чувствую, как неизреченная Божественная любовь неуправляемым потоком льется 
через них на меня, буквально разрывая мое сердце, которое пытается ответить 
встречным чувством и оказывается явно, очевидно не в силах этого сделать, 
настолько поток Божественной радости и ликования по моему адресу превосходит 
все то, что я, со своими слабыми силами и трепещущим как овечий хвост сердцем, 
могу предложить миру.
Поэтому столь характерные для эпохи Рыб призывы к любви, происходящие как от 
религиозных, так и мирских морально-нравственных проповедников, по сути своей 
если не демагогичны, то во всяком случае, совершенно не учитывают природы 
венерианской энергии. Даже рассуждая с чисто богословских позиций, совершенно 
очевидно, что я могу полюбить кого-либо или что-либо, то есть увидеть за данным 
объектом Бога, только в том случае, когда Он сам захочет явить мне Себя через 
этот объект, так что даже если я очень захочу возлюбить нечто, но Его воли на 
это не будет, то я в лучшем случае честно признаю свою неудачу, а в худшем - 
стану предаваться более или менее изощренному самообману, выдавая самому себе 
за любовь чувства и переживания, не имеющие к ней никакого отношения.
Путь бхакти-йоги, или путь любви, имеет в своем конце не любовь человека к миру,
 а любовь мира к человеку - но об этом говорить как-то неудобно, слишком, что 
ли, эгоцентрично звучит. Если представить этот путь как все возрастающую любовь 
человека к миру, то, по крайней мере, понятно, чего требовать от ученика: "Ты 
возлюбил родные поля и лощины? Даю тебе полгода на первые и полгода на вторые. 
Через год приходи, сдашь зачет и займемся ближними". Если же не понимать путь 
любви как постепенное открытие любви мира к себе, то обучение должно по идее 
выглядеть так: гуру отправляет ученика сидеть под дубом до тех пор, пока ученик 
не ощутит любви к себе этого дерева. "Делай, что хочешь, но покуда он тебя не 
возлюбит, не возвращайся". "А если он меня возненавидит? "
* * *
Таким образом, нужно различать два направления венерианской энергии: от мира ко 
мне и от меня к миру. Первая переживается как любовь, вторая - как обаяние, 
чары или, на более высоком уровне, благодать, идущая через меня в мир. Тяжка 
участь человека, живущего без любви, совсем не воспринимающего благодати, 
идущей к нему из мира. Но не менее тяжка участь святого, снискавшего Божью 
благодать, исполнившегося любовью к миру, несущего ее с собой и не умеющего 
отдать ее так, чтобы она была воспринята душами людскими, а не расхищена по 
дороге разнообразными демоническими сущностями, и не отвергнута узким сознанием 
человека, привыкшим воспринимать и мыслить общесоциальными штампами. Это также 
серьезная проблема, встающая не только перед святыми, и ключи к ее решению 
лежат во внутреннем мире человека, символическим образом которого является 
внешний; в частности, если меня переполняет любовь, а ее мне почему-то никак не 
удается адекватно выразить внешними действиями, то можно заподозрить 
присутствие сильного внутреннего сопротивления к такому выражению - может быть, 
мне в глубине души жалко своей любви, или я не уверен в ее качестве, или 
опасаюсь негативных побочных эффектов...
* * *
Да не введет читателя в заблуждение видимая эгоцентричность выражения: "любовь 
мира (Бога) к человеку". С точки зрения достигшего бхакта, в мире нет ничего, 
кроме Божественной любви, изливающейся сплошным потоком на все существа без 
исключения - но сколь же далеко до подобного видения (читай - положения точки 
сборки) среднесоциальному индивиду, задавленному семейными, финансовыми и 
рабочими проблемами, ростом налогов, безработицы и преступности, а главное - 
угнетенному и подозрительному внутренне, не верящему ни во что, кроме себя - ни