что подсознание и составляет основу всей психической жизни человека, а то, что 
попадает в сознание, есть не более чем тонкая поверхностная пленка - но и это 
совершенно фундаментальное обстоятельство было почти полностью проигнорировано 
общественным сознанием: например, не переменились кардинально ни системы 
обучения, ни принципы поведения и взаимоотношений людей. Далее один шаг 
оставался до подробной разработки концепции общественного подсознания - но, увы,
 Юнг ограничился здесь самыми общими идеями, и фактически в XX веке это 
очевидно важнейшее антропологическое и социологическое понятие также 
практически не вошло в общественное сознание. В эволюционной биологической 
концепции тоже появились угрожающие трещины - опытные данные показывали, что 
изменение видов происходит большими скачками от простого к гораздо более 
сложному, которое производит впечатление хорошо продуманного заранее, а не 
складывающегося случайно в ходе борьбы за выживание.
Но хуже всего, конечно, дело обстояло в политике. Масштабы войн, возможности 
оружия, уровень жестокости не только к врагам, но и к "своим", а главное - 
бессмысленность мировых боен не только поражали воображение, но и находились в 
противоречии с обретенным разумом людей, и это противоречие также старательно 
вытеснялось в общественное подсознание. Мы же цивилизованные граждане и не 
занимаемся каннибализмом, совсем не едим своих сородичей... ну, то есть, разве 
что в самых отдаленных деревнях. Однако именно эти "отдаленные деревни" и 
становятся непомерным грузом общественного подсознания, давящим на каждое 
индивидуальное, где бы человек ни жил и какого бы образа мыслей ни 
придерживался.
Не нужно думать, что проблема гитлеровских и сталинских лагерей умерла вместе с 
режимами, их породившими, или что потерянным является лишь военное поколение, а 
следующее благополучно забывает об ужасах войны и расцветает как ни в чем ни 
бывало.
Каждый умерший должен быть оплакан, иначе его душа в следующий раз воплотится с 
гораздо более тяжелой кармой. Единственным исключением из этого правила 
являются люди, полностью осуществившие свою миссию - таким после смерти можно 
только похлопать в ладоши. Если же миссия выполнена не полностью, а тем более 
грубо оборвана, как чаще всего бывает в случае насильственной смерти, то душа 
человека долго не может отправиться в "лучший мир", а блуждает в ауре Земли, 
пока ее невыполненная миссия не ляжет на кого-нибудь из живущих. При этом у 
души сохраняется некоторое количество атманической и буддхиальной энергии, 
которую она также должна отдать в мир, но это не так просто, и в помощь ей 
созданы ритуалы похорон и траура.
Одиночное убийство или другое злодеяние, резко обрывающее исполнение миссии 
человека, ложится тяжелой кармой на убийцу и его род - фактически они бывают 
вынуждены исполнять миссию убитого, будучи к ней неподготовлены; поэтому миссия 
выполняется ими в ее резко сниженном варианте, включающем разнообразные 
страдания. Геноцид же ведет к тяжелым последствиям не только для народа, его 
осуществляющего - тяжкая карма ложится на весь мир, пока души всех невинно 
убиенных не поймут, каков смысл их страданий и безвременной смерти и не будут 
должным образом оплаканы.
Современный "научный" менталитет не дает такого рода объяснений - в первую 
очередь потому, что они требуют знания законов атманического плана и видения 
индивидуальных и групповых миссий в его пределах, и ничем меньшим здесь не 
обойдешься. А пока этого знания у человечества нет, единственный способ помочь 
душам с оборванной миссией заключается в почтительном изучении их судеб и 
индивидуальном покаянии живых перед всеми безвременно погибшими: жертвами 
бессмысленных войн, кровавых тираний и, не в последнюю очередь, техногенной 
цивилизации. Тогда нерастраченная энергия и наработанная карма опускается вниз, 
на Землю, наиболее естественным и гармоничным образом. Если же отгородиться от 
мучительной жизни и незавершенных дел отцов и дедов стеной ментального забвения,
 то не только отягощается их посмертная судьба, но и новые поколения получают 
от старых карму в совершенно непонятном и чрезвычайно неудобном для себя виде.
Хорошо известно: человек страдает не столько от тяжести и нагрузки, сколько от 
неправильного их распределения. Думая о своих прошлых индивидуальных и 
групповых грехах и страданиях, люди могут гораздо более гармонично распределить 
возникшую тогда карму, и именно это, а не "ментальные выводы" или 
организационные "мероприятия" вроде более или менее удачной конституции будет 
гарантией того, что жуткое прошлое не вернется ни в идентичном, ни в чуть 
замаскированном виде.
"Пепел Клааса стучит в мое сердце", - говорил Тиль Уленшпигель, и в сердце 
каждого человека так или иначе стучится мировая трагедия минувших веков; но 
пока люди не научатся слышать этот голос и разговаривать с ним, шансов на 
исправление земной кармы нет.
* * *
Культура каждого тела начинается с того, что человек отделяет его от остальных 
и дает вначале право на существование, а затем - на свойственные ему медитации, 
не регулируя их слишком жестко. Но если ментальному телу общественность, 
возлагая на него чересчур большие надежды, разрешает слишком многое, то с 
астральным дело обстоит как раз наоборот.
Чему любящие родители учат - словом и делом - подрастающего малыша, желая ему 
исключительно добра и блестящей социальной адаптации?
"Выражать свои искренние чувства неприлично и небезопасно; в любом случае тебя 
не поймут правильно. Эмоции существуют трех видов: а) отрицательные, б) грязные,
 и в) иллюзорные, и все положительные относятся к третьей категории. Учись 
сдерживать свои чувства, их маскировать и выражать лишь в исключительных