ству 
очень жесткого духовного водительства. На этом этапе проявления духа плотная 
карма уже как-то адаптировалась к плотной (3) и между ними включен канал прямой 
связи (11), что ведет к разнообразным последствиям, из которых для плотного 
плана наиболее существенны два. Именно, многие дисгармоничности и неразрешимые 
непосредственно плотные кармические узлы становятся разрешимыми (хотя не всегда 
так, как хотелось бы) при включении сильного вертикального канала, и в целом в 
результате влияния тридцати трех хаоса и дисгармонии в плотном плане становится 
существенно меньше; с другой стороны, карма тонкого плана и особенно тонкие 
кармические узлы просачиваются через вертикальные каналы тридцати трех в 
плотный план, создавая в нем невиданные и неслыханные, часто очень жесткие, 
проблемы, как будто не связанные с логикой его собственного развития. Это 
действительно так, но ввиду смягчающего влияния тройки очевидная нелогичность 
происходящего ловко камуфлируется и не очень бросается в глаза.
Примером проявления тридцати трех является государство как социальный институт. 
По своей сути оно носит, если и не Божественный (как полагали древние мудрецы), 
то, во всяком случае, тонкий характер, и прямо связано с тонкой кармой, о чем 
не следует забывать людям, испытывающим сложности с получением или переменой 
гражданства и пропиской или по легкомыслию считающим несущественной графу 
“Особые отметки” в своем паспорте.
Люди тридцати трех — это крупные государственные чиновники или лица, официально 
противопоставляющие себя государству, например, лидеры правой и левой оппозиции,
 легальные диссиденты и т.п. (но, конечно, не мученического типа, как в 
двадцати шести).
После того, как в узком ответственном кругу магов тридцати двух принимается 
важное решение, включающее карму тонкого и плотного планов одновременно, 
вступает в силу аппарат тридцати трех, объявляющий это решение официально: 
коммюнике о встречах политических лидеров, представляемые центральными газетами,
 политическими сводками телевидения и т.д. Дипломаты, однако, идут по тридцати 
двум, хотя, конечно, для того, чтобы стать реальным дипломатом, человеку нужна 
также сильная поддержка девятки.
Тридцать три не делится на четыре, поэтому государство в принципе плохо 
приспособлено к решению проблем плотного плана и имеет о них всегда несколько 
идеализированное и приукрашенное представление (вследствие неделимости на три, 
и отсюда же вытекает его неторопливость в решении любых вопросов, кроме 
собственной безопасности, и склонность эксплуатировать все, что можно, пожирая 
чужую гармонию).
На более высоком уровне тридцать три дает человека, причастного к жесткой 
Иерархии космических учителей — духовный учитель высокого уровня, но далеко не 
для всех; наиболее естественные его ученики — прогрессоры одиннадцати или 
святые дьяволоборцы двадцати двух. Вообще числам, не имеющим (кроме единицы) 
общего делителя (они называются взаимно простыми), трудно найти друг с другом 
общий язык; наоборот, наличие общего делителя дает им в соответствующей ему 
области глубокое взаимопонимание.
33=23+10 — искупив свою плотную карму суровой аскезой (23) и просветленный 
простой человеческой духовностью (10), человек становится видным 
государственным деятелем — очень непривычный сюжет, но в каком-то смысле 
совершенно естественный.
 
34
ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ — противоречия космической любви в плотной и тонкой карме; 
любовь земная и небесная; официальная церковь.
 Комментарий. 34=17 х 2 — в тридцати четырех тонкая карма обнаруживает не 
только свое главенствующее по отношению к плотной происхождение, но также и 
высшую любовь и милосердие. Тридцать четыре символизирует плохо согласованные 
друг с другом проявления Божественной любви на плотном и тонком планах. Принцип 
возвышенной любви, символизируемый семнадцатью, развивается медленно и очень 
постепенно, поскольку кратные семнадцати в натуральном ряду встречаются редко: 
в частности, тридцать четыре это всего лишь второе, противоречивое и 
несовершенное ее проявление, поэтому не следует возлагать на него слишком 
большие надежды и требовать от него того, что оно в принципе не способно дать, 
не делясь ни на три, что означало бы внешнюю гармонию, ни на четыре, ни на пять,
 ни на семь, что давало бы, соответственно, плотную адекватность, живость и 
прямую духовность.
Единственное, что тридцать четыре (= 33+1) дает непосредственно, — это 
преодоление свойственной тридцати трем жесткости, исходящей из тонкого плана и 
присущей вообще сильным вертикальным каналам одиннадцати. В тридцати четырех 
тонкая карма движима Божественной любовью, и плотная — тоже, а жесткость судеб 
последней обусловлена лишь несоответствием, плохой согласованностью той и 
другой. Тридцать четыре символизирует любовь, страдания и радость за 
человечество Девы Марии при распятии Иисуса Христа.
Одним из проявлений тридцати четырех является институт официальной церкви, то 
есть внешнее социальное оформление религии. В нем явственно ощущаются все 
противоречия и несовершенства тридцати четырех, но также и его эволюционное 
следование за институтом государства (34=33+1). Пафос церкви — примат духовной 
жизни над мирской, и вообще эта поляризация — символическое проявление 
разложения 34=17+17, то есть разделения любви на земную и небесную, отсюда же и 
всеобъемлющая (для церкви) проблема похоти, сиречь низшей любви, понимаемой 
иногда чрезвычайно широко, включая “похоть жизни” и “похоть науки”. Мн