и ведет свое происхождение от библейского
пресмыкающегося; ниже он именуется Большой Змей.
     Основное оружие змея это ирония, которая используется им двояко:
во-первых, для профанации любых серьезных и возвышенных устремлений человека
(насмешка над идеалами), и, во-вторых, для отведения глаз хозяина от грозящих
ему опасностей, которые змей также изображает как несерьезные, не давая
человеку их оценить и соответственно подготовиться. Основное качество
образов, которое создает змей, это неуместность, что часто производит
комический эффект, снимая напряжение и понижая концентрацию внимания: задача
змея заключается в том, чтобы человек махнул рукой и перестал воспринимать
как серьезные самые ответственные для него ситуации. Основной принцип,
который змей всячески навязывает хозяину, это: "Авось, пронесет", а
основной метод - перенесение любой ситуации на арену в цирке, где штанга
клоуна-тяжеловеса оказывается надувной, так же, впрочем, как и его
неимоверные мускулы.
     Обычно змей принимает форму змеи или змеи с четырьмя лапками, своего
рода стройный бронтозаврик, который может ползать, бегать и ходить на задних
лапах, имитируя человека. При этом он одевается согласно обыгрываемому им
сюжету и использует различные аксессуары. Какое бы серьезное дело ни замыслил
человек, змей тут же изобразит пародию на него, и при этом выражение его
морды будет настолько забавным, что трудно удержаться от улыбки. Физик
садится за стол писать формулы - змей тут же расположится рядом за партой,
одетый в профессорский халат и шапочку и начнет с преувеличенно-серьезным
видом перелистывать биографию А. Эйнштейна; пианист сядет за фортепиано, змей
схватит палочку и заиграет "чижика-пыжика" на ксилофоне и т.д.
     Если, однако, эти уловки не помогают, то змей может перейти и к прямому
воздействию на хозяина, например, обвиться вокруг его ног и буквально не
пустить туда, куда, по мнению змея, человеку ходить не следует. Если змей в
вертикальном положении (т.е. стоя на хвосте) может подняться до плеч хозяина,
то он может при случае обвиться и вокруг рук, что чревато частичной
блокировкой их движений - в самом прямом смысле этих слов. Вот, например,
типичный сюжет из жизни начинающего пианиста - ученика музыкальной школы.
Все время подготовки к экзамену - месяц - змей выделывал самые разнообразные
штуки на полу и на рояле, отвлекая юного музыканта от сосредоточенного
изучения концерта; изображал его самого, юного Бетховена и всех педагогов в
самых неожиданных и несерьезных видах и т.д. Во время концерта, когда мальчик
про него забыл, змей плотно обвился вокруг его рук и практически сорвал игру,
после чего незаметно соскользнул на пол, и вечером утешал своего хозяина,
бодро маршируя в матросской бескозырке с развевающимися по ветру ленточками
под звуки популярного шлягера: "Не надо печалиться - вся жизнь впереди, Вся
жизнь впереди - надейся и жди", - делая вид, что к срыву на экзамене он,
змей, не имеет ну абсолютно никакого отношения, да и вообще, что было, то
прошло, чего теперь-то расстраиваться?
     Змей размером с хозяина (и выше) не будет демонстрировать свой рост;
он притворится маленьким, добродушным, доброжелательным; может с показной
любовью смотреть человеку в глаза и проявлять инициативу исключительно с
целью его развлечь и утешить, и может оказаться в этом весьма изобретательным
- но в результате все конструктивные планы человека будут расстроены.
Разумеется, человек может направлять внимание и энергию своего змея во
внешний мир, мороча голову окружающим, но чем крупнее и сильнее змей, тем
большее внимание оказывает он на самого человека, всегда умея незаметно
застать его врасплох.
     Бороться со змеем трудно; и чем выше энергетический и особенно духовный
уровень человека, тем сильнее прямая инвольтация его змея от Большого Змея, и
тем труднее становится его укрощать. Змей - мастер профанации: духовность он
представит душевность, а душевность - милой незначительностью, мудрость
обернет случайным совпадением, ум - удачной хитростью и т.д. Он великий
фрейдист в худшем смысле слова, и культура для него - неудачная сублимация
грубого сексуального потока, а секс - это и есть он, змей. Посмотрите на
него, как он вытягивается во весь рост, потом сворачивается в обольстительное
колечко, и в заключение представляет - один!  - коллективный секс, пылко
свиваясь кольцами и пронизывая самого себя самыми немыслимыми способами;
правда, все равно получается не столько сексуально, сколько смешно.

                              * * *
     Описанные выше семь тонких фигур (для краткости они вместе ниже
именуются тонкой семеркой, а их архетипы - королевской семеркой) играют в
жизни человека определенную отрицательную роль, и хотя иногда они имеют
довольно симпатичную, на первый взгляд, наружность, более пристальное
наблюдение обнажает их недвусмысленно демоническое происхождение. Каждая из
этих фигур требует от человека определенного питания, и каждая из них,
являясь, таким образом, специфическим вампиром, полученную от человека
энергию либо передает по прямому каналу своему архетипу, т.е. в конечном
счете, Гагтунгру, либо использует для увеличения смуты и хаоса во внешней и
внутренней жизни человека. Прямая борьба с тонкой семеркой (как своей, так и
чужой) невозможна: человек может медитативно, на короткое время сильного
сосредоточения, сократить в размере любую из фигур, но как только он
отвлекается, подсознание быстро восстанавливает исходное состояние всей
тонкой семерки. С другой стороны, тонкая семерка это набор черных учителей,
непосредственно препятствующих раскрытию чакр человека и его