я и утонченная, а другая — эгоистичная и 
жестокосердная ... Очень жаль, что он действует во вред себе, ибо он затрудняет 
жизнь не только другим, но и себе».
     Сам Винсент писал: «Я не могу оставаться спокойным, так как мои убеждения 
настолько являются частью меня самого, что иногда они как будто берут меня за 
горло». Он тоже не был хорошего мнения о себе и писал сестре Вильгельмине 
следующее: «Я почти инвалид и почти пьяница, я изможден, стар и сломлен. В 
туманной дали я вижу возможность создания картин, в которых может быть немного 
молодости и свежести, хотя моя собственная молодость относится к тем вещам, 
которые я потерял».
     Ему не было еще 33 лет, когда он приехал в Париж. Перед отъездом из него 
он имел почти 200 готовых полотен. Он взял от Парижа все, что тот мог ему 
предложить. Парижское общество стало для него невыносимым, даже друзья Тео 
начали раздражать его. После того как Тулуз-Лотрек рассказал ему о юге Франции, 
о его солнце и красках, холодным и мрачным зимним утром 21 февраля 1888 года 
Винсент отправился в Арль, где начался самый продуктивный период его творчества.

     
     Арль (21 февраля 1888 - 1889)
     
     Пребывание в Провансе — «великий период», как его по праву называют — был 
вершиной карьеры Ван Гога. «Я хочу, наконец, увидеть сияние солнца», — так он 
объяснял причину своего отъезда в Арль, и там, менее чем за пятнадцать месяцев, 
он создал около 200 картин, включая такие шедевры, как «Мост в Тренкетайе», 
«Спальня ван Гога в Арле», «Цветущий сад», картины полей, огородов, сбора 
урожая, садов, мостов, и, конечно же, «Подсолнухи». На его картинах изображена 
весна, лето и осень — зиме больше не было места в его работах.
     Первая встреча жителя Северной Европы с Провансом может сравниться с 
первым приездом человека из Миннесоты в Южную Калифорнию. Небо имеет лазурный 
цвет; деревья, трава и луга ярко-зеленые; весной сурепка создает ярко-желтые 
пятна, которые простираются от одного поля к другому до самого горизонта. Позже 
ей на смену приходят миллионы цветов, включая любимые подсолнухи Ван Гога, и 
все это становится более красочным под ярким солнцем, которое заливает своим 
сиянием весь пейзаж.
     В мае 1888 года он снял маленький желтый домик. «Мой дом снаружи окрашен 
желтой краской, похожей на цвет свежего масла, с ослепительно зелеными ставнями.
 Он стоит под палящим солнцем в саду, где есть платаны, олеандры и акации. А 
над всем этим яркое голубое небо. Здесь я могу дышать, думать и рисовать».
     Он рассказывал Тео о своих тренировках в понимании красок Прованса: 
«Всевозможные оттенки голубого освещаются желтым, который переходит в оранжевое.
 Эта комбинация, воспроизводящая эффект сияющего солнца на лазурном фоне, 
является для меня ключом к цветовой схеме Юга». В июне он провел неделю в 
Сент-Мари-де-ла-Мер на средиземноморском побережье, где писал ярко окрашенные 
рыбачьи лодки, вытащенные на очаровавший его берег. Он решил надолго поселиться 
в Мидии. По словам Жана Леймьера, автора книги «Ван Гог: Арль, Сен-Реми»: 
«Начиная с этого момента, его творчество представляет собой страстное 
живописание обжигающей жары лета Прованса, мистическое единение с природой, в 
котором он достиг вершины своего искусства».
     Но жизнь в Арле оказалась дороже, чем ожидал Винсент. «Я использую 
неимоверное количество красок и холстов, надеясь в то же время, что это не 
бессмысленная трата денег, — писал он Тео. — Надеюсь, что однажды я смогу 
отблагодарить тебя за все годы поддержки». Он предложил Тео, чтобы больной 
Гоген, который работал в Бретани и был без копейки денег, приехал к нему. 
Пребывание Гогена в Арле оплачивал бы Тео в обмен на его картины. Так вдвоем 
они основали бы «братство художников».
     В радостном предвкушении приезда друга Ван Гог пишет Тео: «Поскольку я 
надеюсь жить с Гогеном в собственной студии, мне хотелось бы украсить стены. На 
них не будет ничего, кроме огромных подсолнухов... Если я осуществлю этот план, 
то на них будут десятки панно с подсолнухами. Все это станет единой симфонией 
желтого и голубого. Я работаю над этим каждое утро, начиная с восхода солнца, 
потому что цветы быстро вянут и важно сделать все на одном дыхании». Хотя 
подсолнухи не считаются его лучшими картинами, они стали наиболее популярными.
     Гоген приехал в октябре 1888 года, но братство, о котором мечтал Ван Гог, 
не состоялось. Они яростно спорили, вместе выпивали и посещали местный бордель, 
в котором Винсенту понравилась девушка со смеющимися глазами, которая назвала 
его «Фу-Ру» (рыжий дурак). Гоген писал позднее: «... между двумя личностями, 
его и моей, одна из которых была подобна вулкану, а другая — клокочущей под 
земной корой лаве, назревала решительная схватка».
     
     23 декабря 1888 года, по словам Гогена, они сильно поссорились и Ван Гог 
запустил в него бокалом с абсентом. Он становился все более и более 
возбужденным и стал преследовать Гогена по улицам с открытой бритвой. Гоген 
остановил его. Винсент вернулся домой, отрезал большую часть своего уха (это 
было около 8 часов вечера), вымыл его, завернул в бумагу и отнес в бордель 
девушке со смеющимися глазами. Потом он вернулся домой, где и был найден утром 
в коматозном состоянии. Его отвезли в местную больницу, где он пробыл две 
недели.
     Выйдя из больницы, он вернулся к живописи, работая в неистовом порыве 
изнурительного напряжения и останавливаясь, только чтобы поесть и немного 
поспать. Через месяц он опять оказался в больнице. Вскоре после того, как он 
вышел из больницы во второй раз, 30 горожан подали петицию мэру с просьбой 
изолировать его. Ван Гог писал: «Если я не сдержал свои эмоции, то должен 
считаться опасным безумцем. Доктор считает, что кризис был вызван