– Их никогда не хватает, – проворчал Филатов. – Так что там стряслось? Мне тоже 
из Генеральной звонили, велели курировать это дело. Но я толком ничего не понял.

– Все материалы здесь.
Доронин положил перед прокурором тоненькую папку. Тот вынул несколько листков, 
бегло просмотрел.
– На словах коротенько объясни, – попросил Филатов.
– Вроде бы самоубийство… – вяло протянул следователь.
Филатов насупился.
– Не слышу уверенности. Сомневаешься?
Доронин кивнул
– Есть такое дело. Эксперты нашли в крови большую дозу наркотического вещества, 
что довольно подозрительно.
Прокурор удивленно поднял брови.
– Случайная передозировка, самоубийство или убийство? И что же тут странного?
Следователь вздохнул.
– Не нравится мне, когда самоубийство или несчастный случай происходят по 
соседству с банковской проверкой.
Филатов задумался.
– Возможно, ты прав. Знаешь, проверкой больше, проверкой меньше. Может, 
возьмешься? Ходить-то ведь никуда не надо. Ведь обе эти проверки можно 
проводить, не отрывая задницы от стула. Я сам буду курировать это дело. Если 
что, помогу.
Тут взгляд прокурора достиг нижней части страницы протокола и задержался на 
знакомой фамилии.
– А это чья подпись? Что за Успенский?
Доронин заглянул в листок.
– Это? Врача, который констатировал наступление смерти. Мимо шел, я его помочь 
попросил. Думал, может быть, она еще жива. Какой-то Андрей Успенский. А что, 
собственно, вас насторожило?
Филатов почесал кончик носа.
– Занятно. Вот с него мы и начнем. Пожалуй, прямо сейчас и поеду.
– Мне ехать с вами? – засуетился Доронин.
– Нет, занимайся своей проверкой. Я и один справлюсь.
– Вы что, этого Успенского знаете?
Филатов озадаченно потер подбородок.
– Знаю? Не то слово.
– Это ваш друг?
– Друг? Нет, Игорек, это мой враг. Злейший враг.
Прокурор–криминалист сложил бумаги в папку и принялся собираться в дорогу.
* * *
В это утро Андрей Успенский поднялся поздно. Накануне он вернулся с прогулки, 
когда на дворе стояла глубокая ночь, промок и замерз. К тому же, неожиданный 
трагический инцидент – смерть неизвестной женщины – произвел на него неприятное 
впечатление. И сейчас вчерашнее происшествие не давало ему покоя и никак не 
выходило из головы. Образ умершей женщины, молодой и красивой, никак не вязался 
с представлением о смерти. Хотя за время работы реаниматологом насмотрелся он 
немало.
И еще один момент сильно беспокоил Андрея. Это был катрен, пришедший вчера в 
его сознание. Имел ли он отношение к умершей женщине? Можно ли считать ее 
смерть «малым злом»? И как тогда должно выглядеть «большое»? Тайна запертой 
комнаты, блин!
Беспокоило и видение. Кем был тот человек в черном пальто? В видении его 
называли Булгаковым. Неужели это был он, великий писатель? То есть получалось, 
что Успенский случайно подключился к его информационному полю, считав 
информацию с прутьев парковой ограды как отпечатки пальцев. Бред сумасшедшего?
Если даже допустить, что Булгаков действительно проникал в парк через ту же 
дыру в заборе и тоже брался за эти прутья, это ничего не доказывало. Столько 
лет прошло, через эту дырку сотни людей пролезали. Может, и тысячи. И все, 
ясное дело, хватались за ограду. А он, Успенский, подключился к информационному 
полю именно Булгакова.
Почему бы и нет? Обычному человеку не составляет труда настроить радиоприемник 
на нужную волну. Так и здесь. Нужен Булгаков – получите и распишитесь. Только 
вот кому он нужен? То, что не Успенскому, это точно.
На кухне Андрей включил чайник и достал из шкафа банку растворимого кофе. Жил 
он в малогабаритной двухкомнатной квартире на краю спального района. В одной 
комнате спал, в другой принимал посетителей.
Он не покривил душой, когда на встрече Нового года сказал Василисе, что он не 
знаменит. Его даже нельзя было назвать раскрученным. Так, широко известен в 
узком кругу. И главной причиной была его дурацкая принципиальность. Он 
совершенно не умел составлять прогнозов, которые были бы приятны заказчику. 
Лепил в глаза всю правду. А иначе, зачем вообще составлять прогноз?
Про себя Андрей называл это «синдромом Кассандры». Кассандрой звали дочь 
троянского царя, прорицательницу, предсказаниям которой никто не верил. Это 
было очень странно, поскольку все ее пророчества сбывались.
Правда, Андрей каждый раз старался составить гороскоп так, чтобы при любых 
обстоятельствах не лишать заказчика надежды. Но это мало помогало. Большинству 
клиентов хотелось иметь прогноз на счастливую безоблачную жизнь и не ударить 
для этого пальца о палец.
Андрей включил телевизор. По одному из центральных каналов шла программа «Час