ексея Толстого про
маленького Митю?

          Он разговаривал очень, очень хорошо. Но только деревянную
     лошадь называл "вевит", собаку - "авава", а плюшевого медведя -
     "патапум". Так Митя лучше понимал, и лошадь, собака, медведь
     лучше понимали.

          Здесь старый оккультист Алексей Толстой, кстати,
     затрагивает одну важную эзотерическую проблему, чего
     безграмотные цензоры 30-х гг., к счастью, не заметили. Известно,
     что эмбрион и потом ребенок как бы повторяют историю развития
     высших организмов: выход из водной среды в воздушную (жабры
     сменяются легкими), постепенный переход от низших форм
     восприятия к высшим, обретение разума. Оккультисты же считали,
     что эмбрион и ребенок повторяют и этапы духовного развития
     вышеупомянутых семи рас: маленький человек, еще не умеющий
     говорить, общается с окружающим мiром телепатически, а потом эта
     способность утрачивается.

               Помните "Историю близнецов" в кн. Памелы Л. Трэверс о
          Мэри Поппинз? (М., 1972). "Вы хотите сказать, они понимали
          и скворца, и ветер, и... - И деревья, и язык солнечных
          лучей и звезд - да, да, именно так, - сказала Мэри Поппинз.
          /.../ Тут ничего не поделаешь. Нет ни одного человека,
          который бы   п о м н и л  после того, как ему стукнет самое
          большее год".  - Это, конечно, весьма образное и упрощенное
          описание проблемы, но нет сомнения, что Памела Трэверс была
          знакома с этой теорией:  на Западе основы эзотеризма
          доступны всем и составляют неотъемлемую часть
          "культургута", как говорят немцы, - культурного наследия.

          Эта теория возникла не на пустом месте. Сами вы, конечно,
     не помните, но если кому-то приходилось жить рядом с маленьким
     ребенком, он мог убедиться, что между ребенком и матерью долго,
     лет до семи (!), существует теснейшая невидимая связь, общее
     поле: они образуют единую систему, как Земля и Луна. Ребенок
     плачет, когда мама уходит, болеет мама - заболевает и ребенок, и
     наоборот, и т.д.

          Она была известна и людям древности, хотя они, конечно,
     давали этому более примитивные объяснения. Существует старинная
     легенда об одном царе, решившем узнать, какой язык на Земле
     возник первым. Он собрал несколько десятков младенцев разных
     национальностей и запретил нянькам разговаривать с ними,
     дожидаясь, когда они заговорят сами. И они заговорили...
     по-древнееврейски. (Судя по окончанию легенды, она составлена
     раввинами на рубеже нашей эры).

     Итак, для объяснения закономерностей видимого и невидимого мiра
человек эпохи Тельца пользовался легендами и мифами. Мифы и возникли
как описания наблюдаемых явлений на языке того времени. Поэтому не
планеты получили имена богов, как у нас долго считалось, а наоборот:
образы богов и героев возникли как отражение феноменов земных и
небесных. В период эры Тельца складываются и крупные (общепринятые)
космогонические мифы.

     В основе космогонических мифов этого периода лежит представление
о первоначальном хаосе, из которого возникают небо, земля и остальные
вещи. Возникают они путем разделения стихий, соединенных в мiровом
яйце (Египет, Индия) или мiровом океане (Шумер). Возможно, что мотив
разделения этого "неслиянного единства" восходит к эре Близнецов -
недаром тема близнецов встречается в очень многих мифологиях
(Гильгамеш и Энкиду у шумерийцев, Яма и Ями у индийцев, Небесные и
Земные Близнецы у индейцев Древней Мексики и, наконец, позднейшие
Диоскуры, Кастор и Поллукс).

     Вместо одного Бога-Творца имеется целый сонм богов разного
ранга, иерархия которых все время меняется. Свою же собственную
генеалогию люди возводили к первой паре людей, либо созданных богами
из глины (Шумер, Египет), либо просто рожденных ими в браке (Индия,
Мексика).

     Однако мiр, однажды созданный, для людей того времени цикличен:
в природе все повторяется. Мiр таков, каким был от начала времен, и
пребудет таким до конца. Никакие изменения не только невозможны, они
просто не нужны. "И увидел Бог, что это хорошо" - фраза из источника
более позднего, но в ней как раз содержится отголосок представлений
периода эры Тельца о "пространственно-временной замкнутости мiра",
как пишет Владимир Романович Арсеньев (Звери - бо