то, безусловно, значит оказать 
ему помощь; еще большей помощью будет освобождение его от нужды на год, но 
самой большой помощью было бы освобождение от нужды навсегда. Освободить нас от 
невзгод может только духовное знание, любое другое знание способно лишь на 
время помочь нам. Лишь духовное познание навсегда уничтожает саму способность 
испытывать нужду; поэтому оказание человеку духовной поддержки и есть самая 
большая помощь, которая может быть оказана ему. Дающий духовное знание есть 
поистине величайший благодетель человечества, именно такие люди всегда обладали 
наибольшей властью над миром, помогая человечеству в его духовной нужде, ибо 
духовность составляет настоящую основу всей деятельности человека. Духовно 
сильный и здоровый человек будет силен во всех отношениях, если он захочет 
этого. При отсутствии же в человеке духовной силы не поддаются удовлетворению 
даже его физические потребности. За духовной помощью следует помощь 
интеллектуальная. Обладание знанием гораздо выше, чем обладание пищей и 
одеждой; получение знания даже выше, чем рождение человека, потому что 
подлинная жизнь человека состоит из знания. Невежество — смерть, а знание — 
жизнь. Невелика ценность жизни, если это существование во тьме, барахтанье в 
невежестве и страдании. Следующая в порядке очередности идет помощь 
материальная. Поэтому, размышляя над тем, чем можем мы быть полезны другим, 
надо всячески избегать ошибочного представления, будто материальная помощь есть 
единственный вид помощи, на который мы способны. На самом же деле она стоит на 
последнем месте не только по порядку, но и по значению, ибо эта помощь не может 
принести постоянного удовлетворения. Когда я голоден, пища утоляет голод, но со 
временем он снова возвращается; избавление наступит только тогда, когда 
удовлетворение освободит меня от потребности. Даже испытывая голод, я не буду 
чувствовать себя несчастным, никакое страдание, никакая печаль не заденут меня. 
Таким образом, выше всего та помощь, которая укрепляет меня духовно, за ней 
следует помощь интеллектуальная, а потом уже материальная.
Одной лишь материальной помощью мир не освободить от страданий. Пока не 
переменится природа человека, будут возникать материальные потребности, и 
никакой материальной помощью их целиком не удовлетворить. Единственный выход из 
этого положения — сделать человечество чистым. Невежество есть мать всех зол и 
всех страданий, которые существуют. Пусть человек увидит свет, пусть он будет 
чистым, духовно сильным и образованным, и тогда мир освободится от страданий, 
не ранее того. Можно превратить каждый дом в стране в приют милосердия, можно 
застроить страну больницами, и все же несчастья человека будут существовать, 
пока не изменится его природа.
Мы снова читаем в «Бхагавадгите», что следует трудиться не покладая рук. Но 
работа по своей природе состоит из доброго и дурного. Не существует труда, 
который не послужил бы чьему-нибудь добру, как не существует труда, который не 
повредил бы кому-то. Всякий труд есть смешение доброго и дурного, но тем не 
менее, нам предписано трудиться не покладая рук. И добро, и зло будут иметь 
свои последствия, свою карму. Доброе дело оставит нам хороший результат, дурное 
— плохой. Однако и добро, и зло — это узы души, поэтому, чтобы освободить душу 
от порабощения плодами труда, в «Бхагавадгите» речь идет о труде без 
«привязанности» к нему.
Сейчас мы постараемся понять, что это означает.
Это главная идея «Бхагавадгиты»: непрестанный труд, но без привязанности к нему.
 Слово самскара можно, весьма условно, перевести как «унаследованная 
склонность». Уподобляя ум озеру, можно сказать, что всякая зыбь, каждая волна, 
пробегающая в уме, даже успокоившись, не исчезает совершенно, но оставляет след 
и возможность нового появления. Вот этот след, свидетельствующий о том, что 
зыбь или волна могут появиться снова, и носит название самскары. Всякий 
поступок, совершаемый нами, всякое движение тела, всякая мысль, приходящая в 
голову, оставляют след, и, даже если след этот незаметен на поверхности, он 
всегда бывает достаточно четок, чтобы подсознательно воздействовать на нас. То, 
что мы собою представляем в каждый отдельно взятый миг, есть сумма всех этих 
отпечатков, впечатлений ума. То, что я собою представляю сию минуту, есть 
следствие всех впечатлений от моих прежних существований. Это и есть так 
называемый характер. Характер каждого человека определяется суммой всего, что в 
нем оставило след. Если хороших впечатлений больше, то и характер становится 
хорошим, если дурных — характер ухудшается. Если человек постоянно слышит 
дурные речи, думает о дурных вещах, совершает дурные поступки, он наполняется 
дурными впечатлениями, которые скажутся на его мыслях и работе незаметно для 
него. В действительности дурные впечатления постоянно сказываются на человеке и 
обязательно приводят ко злу, такой человек станет плохим, это неизбежно. Сумма 
отрицательных впечатлений станет сильным побудительным мотивом к совершению 
дурных поступков. Человек превратится в машину, управляемую злом и направляемую 
на зло. Равным образом, думая о добром и совершая добрые дела, человек 
накапливает в себе добрые впечатления, которые будут подталкивать его к добру 
даже вопреки его воле. Совершивший множество добрых дел и много размышлявший о 
добре воспитает в себе непреоборимую склонность к добру, так что, если он даже 
пожелает сделать дурное, его ум, его склонности уже не допустят этого, 
остановят его, ибо он уже целиком во власти добра. В этом случае можно сказать, 
что в человеке выработался хороший характер.
Черепаху, втянувшую лапы и голову в панцирь, вы можете убить и разбить на куски,
 но она ни за что не высунется из панциря. Так и человек, чей характер тверд и 
властвует над органами тела и над мотивами поступков, непоколебим. Он 
контролирует свои внутренние силы, и ничто не может заставить его действовать 
против его воли. Добрые мысли стали характерны для