е практиковалось даже в течение одного дня, он закончился бы 
катастрофой. И все же интуитивно, в глубине души, мы приемлем истинность завета 
— не противься злу. Он кажется нам высочайшим идеалом, и в то же время мы 
понимаем, что проповедь этой доктрины равнозначна приговору для большей части 
человечества. И не только это: каждый будет постоянно чувствовать себя 
виноватым, каждый станет без конца проверять всякое свое действие, что приведет 
к слабости, а вечное недовольство собой породит больше пороков, чем любая 
другая слабость. Человек, начав ненавидеть себя, распахивает врата к своей 
гибели, это справедливо и в отношении народов.
Наш первейший долг — не ненавидеть себя, ибо, чтобы идти вперед, нам нужно 
прежде всего верить в себя, а затем в Бога. Кто не верит в себя, тот не может 
верить и в Бога. Поэтому нам остается только одно — признать, что долг и мораль 
могут разниться в зависимости от обстоятельств; не считать, что человек, 
противящийся злу, всегда и в принципе не прав, а помнить, что возможны 
обстоятельства, при которых сопротивление злу может быть его долгом.
При чтении «Бхагавадгиты» у западного читателя может вызвать удивление то, что 
Кришна во второй главе называет Арджуну ханжой и трусом за его отказ сражаться, 
то есть оказывать сопротивление, на том основании, что армия противника состоит 
из друзей и родных Арджуны, а непротивление есть высший идеал любви. Это 
великий урок для всех нас, который показывает нам, что крайности всегда схожи. 
Крайность в положительном и крайность в отрицательном всегда походят друг на 
друга. Если колебания световых волн чересчур медленны, наш глаз не воспринимает 
свет, как не воспринимает он его и тогда, когда они чересчур быстры. Так же и 
звук — мы не воспринимаем ни очень низкие, ни очень высокие частоты. Такова же 
и природа отличия между сопротивлением и непротивлением. Один не противится злу 
не потому, что считает это правильным, а потому, что он чересчур ленив, слаб и 
не в силах противиться; другой же знает, что при желании способен нанести 
сокрушительный удар, однако не наносит его, а благословляет своих врагов. Кто 
не оказывает сопротивления из слабости, совершает грех, и для него 
непротивление не будет благотворным, другой же совершил бы грех, если бы оказал 
сопротивление. Будда отказался от трона и от своего положения, и это был 
истинный отказ, однако незачем и говорить об отказе нищего, которому не от чего 
отказываться. Поэтому нам следует проявлять осторожность в отношении того, что 
мы имеем в виду, когда начинаем говорить о непротивлении и идеальной любви. 
Прежде всего, необходимо быть уверенными, в силах ли мы оказывать сопротивление 
или нет. Если мы достаточно сильны, но отказываемся от сопротивления и не 
оказываем его, то в этом случае мы совершаем великий акт любви. Но если мы не в 
силах противиться, а обманом внушаем себе, что нами движет мысль о высокой 
любви, тогда наш поступок приобретает противоположный смысл. Увидев могучее 
войско, Арджуна испугался; предмет его «любви» заставил его забыть о долге 
перед страной и царем. Вот почему Кришна назвал его ханжой: ты говоришь как 
мудрый, но действия твои выдают труса, поэтому иди и сражайся!
Такова главная мысль карма-йоги. Человек, усвоивший ее, понимает, что 
непротивление есть высочайший идеал, что непротивление есть проявление огромной 
реальной силы, а также что сопротивление злу есть только шаг к настоящему 
проявлению силы, то есть к непротивлению. Прежде чем достичь высочайшего идеала,
 человек должен сопротивляться злу, пусть он работает, борется, бьет сплеча. И 
лишь после того, как он найдет в себе силы противиться злу, непротивление 
станет добродетелью.
У себя на родине я знал одного человека, человека очень глупого и скучного, 
ничего не понимавшего и понимать не желавшего, который жил, как животное. 
Однажды он спросил меня, что ему нужно делать, чтобы познать Бога и достичь 
внутренней свободы. «Вы умеете врать?» — задал я ему вопрос. Он ответил, что не 
умеет. «Тогда вам надо научиться,— сказал я.— Лучше говорить неправду, чем быть 
скотиной или бревном. Вы — вялый человек, вы, конечно, далеки от возвышенного 
состояния уравновешенности и покоя, которое находится по ту сторону всех 
действий, вы настолько ленивы, что неспособны даже на дурной поступок». Это был 
случай экстремальный, и я, разумеется, пошутил, но я хотел, чтобы он понял — 
человеку необходимо действовать и только через деятельность может он прийти к 
состоянию уравновешенности.
Следует всячески избегать бездействия. Деятельность, активность непременно 
означают сопротивление. Противьтесь всякому злу в помыслах и в поступках, и, 
когда вы научитесь сопротивляться, тогда наступит состояние равновесия. Очень 
легко сказать: никого не ненавидьте, не противьтесь никакому злу,— но мы же 
знаем, к чему это приводит на практике. На глазах у людей можно изобразить 
непротивление злу, но сердце при этом может полниться злобой. Нам недостает 
спокойствия, необходимого для непротивления, в душе нам хочется сопротивляться. 
Если вам хочется разбогатеть, но вы знаете, что общественное мнение против 
погони за богатством, вы, возможно, и не посмеете дать волю своим желаниям, но 
в душе вы будете день и ночь мечтать о деньгах. В таком случае это ханжество, 
не более. Окунитесь в мир, мирские заботы, страдайте и наслаждайтесь всем тем, 
что есть в нем, и со временем вы придете к отказу от всего, и тогда наступит 
покой. Так утолите ваше желание власти или еще что-то, а после того, как 
страсть ваша будет утолена, придет время, и вы поймете ничтожность того, что вы 
желали; но пока не будет утолено ваше желание, пока не сделаете вы все, что 
хотели, вам не достичь состояния покоя, уравновешенности, самоотречения. 
Душевный покой и самоотречение проповедуются тысячи лет, каждый с детства 
слышал о них, но мы видим, что только немногим удалось достичь этого. Я 
объездил полмира, но не уверен, встретилось ли мне два десятка людей, которые 
действительно обладали душевным покоем и способностью к непротивлению.
Каждый должен избрать себе собственный идеал и стремиться к его достижению. Это 
более верный пу