и не внушает ему опасения; фраза “заблаговременное предостережение 
почти наверняка связано с благоприятным прогнозом” внушает оптимизм в 
преддверии возможных испытаний, она предвосхищает предположение астролога о том,
 что болезнь поддастся лечению.
       Указывается возможная связь между предостережением и серьезным событием 
— испытанием — в жизни клиента, речь о котором уже заходила. Таким событием 
может быть скандальный развод, решение развестись, смена работы, трудности с 
ребенком, продажа дома, забота о родителях. Увязывание этих событий в единую 
цепочку подкрепляет стремление оставаться в наилучшей форме, быть сильным, 
чтобы справляться с работой.
       “Быть в превосходной форме” — желаемое состояние. Это невозможно 
отрицать. Излагать свои соображения и опасения таким образом гораздо лучше, чем 
просто предостерегать или советовать “пройти обследование”.
       Великое множество людей откладывают визит к врачу до последнего момента 
— об этом мы уже говорили. В таком случае важно выяснить, каковы мотивы 
отрицания: боязнь того, что при обследовании обнаружится неизлечимая болезнь, 
боязнь выявления других заболеваний (не относящихся к опасным) — алкоголизма, 
венерических болезней (даже у профессоров колледжей бывает герпес), импотенции, 
ожирения, депрессии.
       Направляя клиента на медицинское обследование, важно выказывать скорее 
убедительность, нежели деловитость. Представленный выше способ представляется 
мне деликатным, естественным и эффективным.
       3. Если клиент отвечает, что проходил полное медицинское обследование не 
далее, как шесть месяцев назад, следует спросить: “И все было в порядке?” — 
подкрепив вопрос повышенным тоном, взглядом прямо в глаза и просьбой ответить 
как можно подробнее.
       К примеру, во время недавней консультации в гороскопе Бетти транзитный 
Плутон приближался к квадратуре с ее асцендентом в то же время, когда СД Плутон 
пребывал в соединении с натальной Луной. Там же присутствовали и другие аспекты,
 но этот довольно силен, в чем мы уже не раз убеждались в ходе исследования. 
Далее разговор развивался следующим образом.
       Я спросил Бетти: “Когда вы в последний раз проходили медицинское 
обследование?” Она ответила, что недавно была у врача. “И все было в порядке?” 
— продолжал допытываться я.
       Она с нескрываемым облегчением ответила, что все обошлось. Если не 
считать небольшой припухлости молочной железы, никаких заболеваний не было 
выявлено. Беспокоиться не о чем.
       Помню, я продолжал оживленно расспрашивать Бетти об отрицательном 
диагнозе, глядя ей в глаза и вслушиваясь в голос, чтобы убедиться в правдивости 
ответов. Чувства подтверждения своих догадок я ожидал скорее от собственной 
интуиции, нежели от нашего разговора.
       Наконец я умолк, нехотя удовлетворившись ее заверениями в том, что с ней 
все в порядке. Мне не хотелось нарушать ее позитивный настрой. Я принял решение 
перейти к другим вопросам и завершить консультацию.
       По какой-то причине мысли об этом разговоре долго не покидали меня. Все 
прояснилось через четыре с половиной месяца, когда я получил открытку от Бетти: 
“Уважаемый Ноэл, простите, что не смогла написать вам раньше — не хватало 
времени. У меня рак молочной железы, мне назначена химиотерапия и лучевая 
терапия”.
       Врач ошибся в диагнозе. Астрология недвусмысленно предсказала болезнь. 
Поверив словам моей клиентки и ее чувству облегчения, я не стал бить тревогу.
       Такое случается чересчур часто: врач убеждает пациента в том, что он 
совершенно здоров, а ошибки в диагностике вскрываются слишком поздно120. Если 
астрологические тревожные признаки настолько очевидны, а наличие слабых мест в 
организме подтверждено в разговоре с клиентом, следует искренне сказать ему: “Я 
рад, что обследование дало отрицательные результаты, но по-моему, Джордж, надо 
подстраховаться и перепроверить их. Позвольте посоветовать вам вторично пройти 
обследование — только чтобы мы оба могли успокоиться!”
       Внедрить эту мысль в сознание клиента очень важно, однако она вызывает 
немало тревог, ей придается слишком большое значение.
       В этом конкретном случае я сразу всполошился, в основном исходя из своих 
наблюдений: во время недавнего обследования Джорджу (которому исполнилось 52 
года) не предложили пройти тест на рак предстательной железы, врач ограничился 
ректальной пальпацией простаты. Как я уже объяснял, при пальцевом исследовании 
врач способен “почувствовать” только 40 — 50 процентов простаты — словом, 
осмотр носил формальный характер. Я объяснил клиенту, что в достоверности 
результатов обследования можно быть уверенным лишь наполовину (между тем 
астрологические признаки внушали беспокойство).
       Джордж решил пройти анализ на рак предстательной железы — это довольно 
легко, требуется только вмешательство медсестры.
       Содержание антигенов у Джорджа оказалось “несколько повышенным”, но его 
врач заверил, что это абсолютно нормально и беспокоиться не о чем. Я же 
продолжал бить тревогу и советовал Джорджу не успокаиваться. Он отправился к 
урологу, который сначала заявил, что вероятность рака простаты у Джорджа 
составляет один шанс из пяти, но направил его на биопсию. Рак был выявлен, 
Джорджа прооперировали через три недели.
       Такие ситуации связаны с эмоциональным напряжением для астролога: мы 
сочувствуем клиентам, мы находимся рядом с ними в тревожные периоды, 
подчеркиваем это, употребляя множественное число “мы” вместо отчужденного “вы”, 
однако мы должны сохранять сдержанность, беспристрастность, при этом оказывая 
поддержку и направляя.
       Наши личные бесп