ологии профессора П.
 А. Молчанова, инженера Ф. Ф. Ассберга и радиста высшей квалификации Э. Т.
 Кренкеля. Все они получили «добро» от советских властей на сотрудничество с 
немцами в изучении Арктики — руководство страны тоже имело немалый интерес в 
сведениях о труднодоступной северной местности, таящей в своих недрах немало 
различных богатств.
Перед полётом дирижабль «Граф Цеппелин» довольно основательно модифицировали в 
Ленинграде, чтобы подготовить его к работе в условиях Арктики. С дирижабля 
сняли часть оборудования, но зато для возможности его посадки на воду дно 
гондолы сделали водонепроницаемым и установили дополнительные поплавки, как на 
гидросамолётах. Кроме того, добавили научную аппаратуру и фотоаппараты для 
перспективной и вертикальной аэрофотосъёмки и установили дополнительное 
радионавигационное оборудование, без которого в то время в арктических условиях 
просто нечего было делать.
Наконец, все работы завершились и «Граф Цеппелин» взял курс через Баренцево 
море к Земле Франца-Иосифа, где в бухте Тихой прибытия дирижабля уже ожидал 
ледокол «Малыгин» для обмена почтой — тогда это служило самым надёжным способом 
связи в бескрайних арктических просторах. Путь от Ленинграда до Земли 
Франца-Иосифа занял у дирижабля около полутора суток. В бухте Тихая он совершил 
посадку на воду на очень короткое время. Потом вновь поднялся и продолжил полёт 
по заранее обусловленному маршруту: на всякий случай советские власти и органы 
госбезопасности твёрдо настаивали на жёстком соблюдении заранее согласованного 
и проложенного маршрута.
Позднее профессор Самойлович, говорил и писал, что почти за пять суток полёта 
на дирижабле «Граф Цеппелин» удалось проделать такую научную работу и добиться 
таких результатов, на получение которых в обычных условиях потребовалось бы 
проводить экспедиции на ледоколах в течение нескольких лет.
Внизу, под дирижаблем, лежали покрытые нетающим снегом совершенно неизученные 
районы Арктики, и члены экспедиции непрерывно вели аэрофотосъёмку побережья, 
аэрологические и метеорологические наблюдения, делали замеры геомагнитных 
аномалий, что очень важно для навигации, изучали закономерности перемещения 
льдов. На карту наносились заброшенные в безлюдных просторах ранее совершенно 
неизвестные острова. По завершении экспедиции без каких-либо происшествий 
дирижабль прибыл в Берлин.
Тогда существовало «Международное общество по исследованию Арктики». От имени 
этой международной организации немцы вскоре опубликовали научный отчёт о 
воздушной экспедиции, богато иллюстрировав его множеством фотоснимков. В стране 
социализма результаты исследований совместной с немцами научной экспедиции в 
Арктику практически не освещались ни в широкой печати, ни в научных публикациях.

Теперь трудно неопровержимо доказать, что затеянная Эккенером экспедиция 
совершенно не являлась сугубо научной и не была инспирирована немецким 
Генеральным штабом. Однако с большой долей вероятности можно предположить, что 
среди прибывших в Ленинград из Берлина сорока с лишним членов экипажа дирижабля 
«Граф Цеппелин» наверняка находились сугубо военные специалисты и разведчики, 
крайне заинтересованные в получении сведений об арктических территориях СССР. 
Это подтверждается тем, что германский Генеральный штаб, военно-морские силы и, 
в частности, адмирал Карл Дёниц, в 1939 году назначенный командующим подводным 
флотом Германии, не преминули воспользоваться результатами немецко-советской 
арктической «научной» экспедиции при разработке планов военных операций на 
северных коммуникациях.
Здесь необходимо отдать должное советской разведке — пусть не во всех 
подробностях, однако о разработках Генерального штаба вермахта и военно-морских 
сил Германии, а также об источниках их сведений стало известно Центру. Помешать 
немцам уже не оставалось никакой возможности, и за «экспедицию» перед чекистами 
ответил профессор Самойлович: его репрессировали как шпиона немцев и «врага 
народа».
Тем временем адмирал Дёниц разработал оригинальную, смелую и подробную доктрину 
действий подводного флота в северных морях. Надо отметить, что среди высших 
офицеров военно-морского флота Германии Карл Дёниц являлся единственным 
убеждённым национал-социалистом, верным фюреру до фанатизма и пользовавшимся 
его полным доверием: не зря в 1945 году, перед гибелью, Гитлер назначил своим 
преемником именно гросс-адмирала Карла Дёница.
Ещё адмирал неутомимо наращивал подводный флот. В 1935 году Германия имела 
только одиннадцать небольших подводных лодок, и сторонники «большого» 
надводного флота с определённой долей презрения и недоверия относились к 
субмаринам. Но упрямый Дёниц видел в них великое будущее и, как показало время, 
оказался полностью прав. Он доложил лично Адольфу Гитлеру о своих доктринах и 
получил его одобрение и деньги. К началу Второй мировой Германия имела в строю 
уже пятьдесят семь прекрасно вооружённых субмарин, а за годы войны немцы сумели 
построить тысячу сто пятьдесят три подводные лодки, потопившие три тысячи судов 
союзников и двести боевых кораблей.
По настоянию Дёница строились специальные подлодки для войны в условиях Арктики 
и плавания в северных морях вблизи берега — там есть свои специфические 
особенности навигации. Вполне естественно, эти лодки нуждались в специальных 
надёжных базах для дозаправки топливом, отдыха экипажей, ремонта ходовой части 
и корпуса, а также пополнения боезапаса и обеспечения устойчивой связи с 
командованием и обмен