мперской безопасности «трудились» с удвоенной 
энергией.
Аресты, допросы, тщательные обыски, изъятие любых компрометирующих бумаг — всё 
это создало просто горы документов, каждый из которых при определённых 
обстоятельствах мог стать своего рода политической бомбой или привести к 
неожиданному и крупному международному скандалу. Ряд документов содержал весьма 
серьёзную компрометирующую информацию на политических деятелей многих 
европейских и даже заокеанских стран. Генрих Гиммлер иногда ума не мог 
приложить, что делать с этой грудой опасной информации. Как тут не вспомнить о 
мучениях легендарного немецкого разведчика Вальтера Николаи, долгое время 
тщетно пытавшегося пристроить на хранение суперсекретные досье германской 
разведки? Однако время другое, и, в отличие от Николаи, рейхсфюрер СС Генрих 
Гиммлер обладал исключительно большой властью и серьёзным опытом в вопросах 
безопасности.
— У нас гора бумаг, — пригласив Шелленберга и Кальтенбруннера, сказал 
рейхсфюрер.
— Не хватает рук, чтобы их рассортировать и систематизировать, — глухим, 
прокуренным голосом ответил Кальтенбруннер. — Необходимо превратить их в досье.
— И надёжно спрятать, — хитро ухмыльнулся Шелленберг.
Гиммлер бросил на него быстрый взгляд и подумал: шеф VI управления ловит мысли 
руководства просто на лету.
Давно решался вопрос о тайных базах вне территории рейха, и такие базы были 
созданы. Затем понадобилось создать секретные объекты и для них тоже подыскали 
подходящие места, а РСХА сумело обеспечить весь необходимый комплекс 
производства работ и соблюдения режима секретности. Теперь пришло время 
хорошенько подумать об архивах.
— У нас есть два пути, — продолжил рейхсфюрер. — Создание специальных тайников, 
где в случае наступления экстремальной ситуации мы можем сохранить документацию,
 которой в настоящее время располагаем. И второй: создание секретного базового 
хранилища. Надёжного и долговременного, тайного и хорошо охраняемого.
— Если быстро найти такое место, то сортировку бумаг можно закончить уже там, — 
заметил Кальтенбруннер.
— Нужно работать по обоим направлениям, — Гиммлер снял пенсне, положил его на 
стол и устало потёр кончиками пальцев покрасневшие от недосыпания веки.
— Часть работы уже сделана, — напомнил Шелленберг.
— Тайное хранилище для наших архивов следует расположить на австрийской 
территории, — предложил Кальтенбруннер. — Недалеко от Мюнхена, гористая 
местность, изобилующая труднодоступными точками. И там есть уединённо стоящие 
замки.
Рейхсфюрер согласно кивнул: эта идея заслуживала внимания. В замках всегда 
множество помещений за толстыми, старинной кладки стенами, и обширные, надёжные 
подвалы. Как правило, они стоят в некотором удалении от остальных населённых 
пунктов и их легче охранять, в том числе и создать вокруг закрытую зону. И 
мысль насчёт окончательной сортировки бумаг уже на месте тоже вполне приемлема.
— Найдите срочно подходящее место в Австрийских Альпах, — заключил Гиммлер.
В тот же день на территорию Австрии выехал специальный эмиссар РСХА, а 
начальнику СС и полиции Вены ушла срочная шифротелеграмма, предписывавшая 
оказать полное содействие посланцу из Берлина.
По данным ряда западных исследователей, подысканием подходящего места для 
расположения секретного архива СД и РСХА занимался начальник отделов под 
кодовыми наименованием «Е» и «Ф» в военном управлении Главного управления 
имперской безопасности, один из руководителей «Института Хавеля» — секретного 
подразделения партийной разведки национал-социалистической партии, — 
подполковник Бенинг. Именно он один из числа ответственных работников 
центрального аппарата РСХА в 1944 году был откомандирован в Австрию и находился 
там до окончания войны.
Этот человек имел самое непосредственное отношение к работе с совершенно 
секретными документами СД и сокрытию в тайниках награбленных СС сокровищ, 
поэтому Гиммлер и Кальтенбруннер могли доверить ему работу по сохранности тайны 
архивов нацистских спецслужб. К сожалению, достаточно достоверных 
биографических данных о подполковнике Бенинге не имеется. Однако, как 
свидетельствуют дальнейшие события, порученная ему в Берлине работа была 
выполнена подполковником отлично.
В один из августовских дней 1944 года, после окончания судебного процесса над 
участниками «Июльского заговора» и казни фельдмаршала Эвина фон Вицлебена и 
семи других генералов, участвовавших в заговоре против Гитлера, шеф СД 
Кальтенбруннер доложил рейхсфюреру СС Гиммлеру:
— Мы нашли подходящее место. Замок Миттервиль.
— Прекрасно, — бледно улыбнулся Гиммлер.
По некоторым данным, рейхсфюрер СС лично выезжал в Австрию для ознакомления с 
местом, подобранным для хранения секретных архивов РСХА и остался весьма 
доволен.
— Сюда можно даже отправить дневники Канариса, — заметил он Кальтенбруннеру.
По мнению ряда исследователей, Гиммлер действительно распорядился отправить 
крайне «взрывоопасные», содержавшие множество компрометирующих материалов, 
дневники арестованного по «делу 20 июля» бывшего главы абвера адмирала Канариса 
на хранение в секретные архивы замка Миттервиль. Но другие исследователи 
придерживаются мнения, что дневников адмирала Канариса там вообще никогда не 
было, и Гиммлер распорядился спрятать их в другом месте, не доверяя даже 
секретным архивам СД, и Кальтенбруннеру, в частности.
Замок Миттервиль немедленно превратился в суперсекретный, тщательно охраняемый 
объект. Кроме работавших непосредственно в замке чинов СС, охрану осуществлял 
целый батальон эсэсовцев, имевших отличную боевую подготовку. В замок 
Миттервиль свозили грузовиками ящики с совершенно секретной документацией и 
быстро сортировали её, составляя необходимые описи. По распоряжению рейхсфюрера 
СС доступ к хранившимся в Миттервиле бумаг