медленно ринулись по указанному адресу и действительно обнаружили 
спрятанный в трущобах «Порше», но футляра с «Кошанским» в нём не оказалось! 
Итальянская полиция продолжала поиски, и агентура комиссара Розетта вышла на 
след молодого человека, связанного с криминальным миром, — именно Марио Гутти 
угнал от гостиницы «Монарх» в Салуццо автомобиль скрипача. В полицейских досье 
Марио проходил как наркоман, и его решили задержать именно под этим предлогом. 
Но Розетта и его люди опоздали: несколько дней Марио не выходил из дома, а 
когда полиция взломала дверь, то нашла Гутти на полу в луже крови с 
перерезанным от уха до уха горлом: неаполитанская мафия — «каморра» — называла 
это «вечной улыбкой». Никакой скрипки в убогом жилище наркомана не оказалось. 
Но кто-то стоял за ним и направлял его действия? Кто? Вскоре делом о похищении 
«Кошанского» занялся Интерпол и, в частности, инспектор Гуэ.
СКРИПАЧИ И «БАЛАЛАЕЧНИКИ»
Инспектор Гуэ с большим жаром взялся за работу, стараясь выяснить: где 
находится уникальная скрипка? В Салуццо, да и вообще в Италии перетрясли чуть 
ли не всех и не вся, но, конечно же, безрезультатно. Продать инструмент на 
открытом аукционе или давать для выступлений преступники не могли: все дошедшие 
до нас творения бессмертного Антонио Страдивари строго наперечёт: они внесены в 
каталоги, досконально описаны, сфотографированы со всех сторон и хорошо 
известны. Похищенную картину или скульптуру может приобрести какой-нибудь 
миллионер и любоваться ею у себя на загородной вилле или в городском особняке — 
покупали, случалось, даже похищенные мумии фараонов! Но скрипка это не статуя 
или картина, а уж тем более не мумия — она должна постоянно петь под смычком! 
Неужели её «заказал» супербогатый любитель, который теперь гордится, что в 
одиночестве пиликает на Страдивари?!
Гуэ активизировал поиски, подгоняя не только итальянскую, но и французскую, 
испанскую и даже английскую криминальные полиции. Спустя три года после кражи 
«Кошанского» у Пьера Амойала раздался поздний телефонный звонок:
— Я по поводу Страдивари, — не поздоровавшись сообщил низкий мужской голос. — 
Ни слова полиции, иначе мы тут же обрываем все связи.
— Я готов, — заверил музыкант. — Сколько вы хотите?
— Три миллиона долларов, и деревяшка ваша…
Неизвестный бросил трубку. Наверняка он звонил из таксофона, но откуда — из 
Италии, Франции или Бельгии? Трёх миллионов долларов у Пьера не было, и скрипач 
тайно связался с полицией. Спецслужбы тут же проявили необычайную активность. 
Лозанну взяли под жёсткий контроль, за домом Амойала круглые сутки следили 
сотрудники наружного наблюдения, а в стоявшем поблизости большом фургоне 
скрывались электронщики со своими колдовскими «прослушками». Опытный в подобных 
«играх» Марк Гуэ мало надеялся на успех и оказался прав — преступники больше не 
вышли на связь. А жаль, инструмент имел не только огромную ценность, но и 
любопытную историческую судьбу: это была скрипка русского императора Николая II.

Минул беспокойный, богатый катаклизмами XX век. Прошло более четверти века с 
того дня, когда наркоман Гутти угнал от отеля «Монарх» автомобиль «Порше» с 
лежавшей в его салоне скрипкой «Кошанский». Инспектор Марк Гуэ дослужился до 
звания комиссара и вышел на пенсию, а скрипку так и не нашли!
Но неугомонный пенсионер-полицейский Гуэ самостоятельно и с помощью бывших 
коллег упорно продолжает поиски, не теряя надежды на успех. Одной из 
перспективных версий он считает «итальянскую» — скрипка работы знаменитого 
итальянского мастера пропала в Италии, ищет её итальянская полиция. Но всё чаще 
старый сыщик задумывается: не поискать ли следы «Кошанского» в России? Все 
«владельцы» скрипки, кроме членов императорского дома Романовых, по законам, 
действующим во всех странах, являлись временными хранителями уникального 
инструмента — а фактически они продавали, покупали и перепродавали украденное у 
России достояние!
На территории бывшего СССР произошли грандиозные политические события, и как 
только в конце XX века открылись границы, множество очень опасных криминальных 
авторитетов ринулись на Запад — осваивать просторы Европы и Америки. Там они 
ужаснули даже местных отпетых уголовников звериной жестокостью и первобытным 
презрением к чужой жизни. Западную часть Берлина вообще чуть не превратили в 
худшем смысле этого слова в Палермо, а в Вене уверенно задавали тон некие Алиев 
и Иваненко, располагавшие огромными средствами. Они вполне могли прибрать к 
рукам уникальную скрипку баснословной стоимости: от Австрии до Италии рукой 
подать. Хорошо организованные и вооружённые банды «балалаечников» — так 
западные полицейские прозвали боевиков «красной мафии», — словно саранча 
пронеслись по Европе, опустошая по наводке квартиры, вымогая деньги и ценности, 
угоняя дорогие автомобили, торгуя крупными партиями наркотиков, оружия, 
антиквариата и женщинами лёгкого поведения из стран СНГ. И всюду убирали 
свидетелей, оставляя обезображенные трупы.
«Балалаечники» наладили крепкие связи со Штатами и Израилем и сделали это 
раньше, чем полиции этих стран нашли общий язык с российским МВД. Словно спрут 
они охватили Чехию, Словакию, Венгрию, Германию, Австрию, Грецию. Однако 
называть «русской мафией» эти преступные сообщества западные полицейские 
избегают, предпочитая термин «красная мафия», поскольку этнических русских в 
составе таких криминальных группировок едва насчитывается два процента! Ядро 
«красных мафиози» составляют уроженцы Закавказья, Средней Аз