нные дорогой гвардейцы заснули, стоявший на часах солдат подал условный 
сигнал. Калапуш обнажил длинный кривой кинжал и вошёл в караван-сарай, где 
спали его подчинённые. Оскалив зубы, он вонзил клинок в грудь лежавшему у 
дверей гвардейцу…
Эмир осыпал Калапуша милостями. О погибших дервишах и вырезанных гвардейцах 
никто не вспоминал — главное, надёжно сохранить тайну сокровищ! Сид Алимхан в 
мельчайших подробностях расспрашивал Калапуша, как вёл караван дервиш Даврон, 
где находится расщелина и хорошо ли замаскирована пещера, в которой спрятано 
золото.
— Мой повелитель, — заверял полковник. — Всего два человека знают тайну ущелья.
— Нет, дорогой, — тонко улыбнулся эмир. — Один я!
Подкравшийся сзади палач накинул на шею полковника шёлковую удавку.
— Готовьте коней, — обернулся эмир к почтительно склонившемуся Низаметдину…
КРОВЬ И ЗОЛОТО
С отрядом верных телохранителей численностью в сто сабель Сид Алимхан бежал из 
Бухары. Не доверяя никому, он намотал на руку поводья двух вьючных лошадей, 
тяжело нагруженных золотыми слитками и драгоценными камнями. Рядом скакал 
Низаметдин, но вскоре один из телохранителей эмира неожиданно в упор выстрелил 
ему в затылок, и бездыханное тело топчибаши свалилось под копыта бешено 
мчавшихся коней.
Эмир благополучно пересёк границу Афганистана, спустя некоторое время он купил 
дворец, окружил себя верной стражей и завёл гарем с красивыми наложницами. 
Помогали деньги и давние друзья Алимхана — англичане: у бывшего владыки Бухары 
прорезалась коммерческая жилка — он широко развернул торговлю каракулем, 
который поставлял в Париж, Лондон и на пушные аукционы за океан. Тесные связи 
Алимхан поддерживал с английской разведкой — к его помощи прибегал знаменитый 
английский разведчик полковник Лоуренс, проводивший на Востоке работу против 
СССР и устроивший в Афганистане государственный переворот. Эмир поддерживал и 
басмаческое движение, но оставленное на родине золото не давало покоя прежнему 
властителю Бухары. Он неоднократно посылал разведывательные партии в район 
Лангара, но… Видно, эмир опасался до конца раскрыть тайну своим посланцам, а 
площадь поисков составляла по меньшей мере 100 квадратных километров!
В 1930 году Алимхан послал на поиски сокровищ доверенного человека — 
Ибрагим-бека: он перешёл границу с отрядом головорезов в пятьсот сабель. На его 
ликвидацию ГПУ бросило значительные силы. Ибрагим-бека сумели захватить в плен, 
отрубили ему голову и… послали её в подарок в Москву. Всех родственников 
Даврона и Калапуша уничтожили: у них надеялись вырвать тайну эмирских сокровищ. 
Говорили, это дело рук басмачей, но ведь золото эмира упорно искали и чекисты?! 
Однако за много лет никто ничего не сумел найти.
Потом золото эмира искали многие главари местных организованных преступных 
группировок, коррумпированные государственные чиновники, откровенные московские 
и питерские бандиты, романтики и даже ваххабиты. Сокровищами бухарского эмира 
интересовались советская, немецкая и английская разведки. Последняя имела 
прямой выход на Алимхана. Но тот упрямо держал рот на замке. Советская и 
немецкая разведки в предвоенный период не раз пытались подобраться к эмиру, но 
англичане бдительно «пасли» своего богатого протеже.
Сокровища не найдены, а эмира давно нет в живых. В тех местах, где находится 
таинственное ущелье — это на границе Афганистана и Таджикистана, — давно идёт 
война.



Тайна сокровищ монгольского вана


Ваном, то есть князем, или Верховным правителем всей Внешней и Внутренней 
Монголии, называл себя командир Азиатской дивизии, генерал-лейтенант русской 
армии, барон Роман Фёдорович Унгерн фон Штернберг.


ГДЕ-ТО У ОЗЕРА БУИР-НОР
После разгрома частей адмирала Александра Васильевича Колчака на юго-востоке 
России создалась достаточно сложная обстановка. Советское правительство в 
Москве, не желая обострять отношения с императорской Японией, высаживавшей 
войска во Владивостоке и других населённых пунктах Дальнего Востока, 
поддерживало создание так называемой буферной Дальневосточной республики. На 
самом деле Народно-революционная армия республики постоянно получала военную 
помощь от Советской России и фактически являлась частью Красной армии.
Находившаяся под властью Китая Монголия граничила с Дальневосточной республикой.
 Это беспокоило китайских и японских представителей политических, военных и 
деловых кругов. Для них находкой стал генерал-лейтенант Роман Унгерн, барон фон 
Штернберг, предложивший создать под его командованием боевые части для активной 
борьбы с красными. Барон имел большой боевой опыт и прекрасное военное 
образование, отличался личной храбростью и умением вести дипломатические 
переговоры — дар, весьма редкий для профессионального военного.
В Монголии, в Урге, Кобдо и Улясутае, китайские чиновники — хубэй-амбани — 
собрали монгольских князей, возглавлявших роды — аймаки, и предложили им 
немедленно дать деньги на создание войск под командованием генерала Унгерна. 
Монголы были много должны китайским купцам и китайским ростовщикам, поэтому 
хубэй-амбани рассчитывали в сжатые сроки собрать приличные средства. Получив 
вперёд часть денег, генерал Унгерн приступил к формированию Азиатской дивизии, 
названной по примеру Дикой Кавказской дивизии. Полки он формировал из казаков, 
монголов и бурятов, а частично — из офицеров бывшей колчаковской армии.
Тем временем китайцы собрали с монголов деньги. Получилась значительная сумма в 
золотых