. Из задней кабины 
аэроплана Борис Владимирович вывалился за борти, широко раскинув руки, как 
парашютист, устремился вниз. Вместо парашюта у него сзади между ног натянулся 
полотняный стабилизатор, а за спиной неожиданно раскрылись широкие, 
прямоугольной формы крылья. Падение немедленно прекратилось, и испытатель… 
полетел. Человек впервые в мире полетел, как птица, на глазах изумлённо 
наблюдавшего за ним с земли начальства. Это было фантастическое зрелище! 
Летатель делал горки, виражи, разворачивался в разные стороны, пока не 
спланировал до высоты 800 метров. На этой высоте он расстегнул пряжку ранца, 
державшего крылья, и раскрыл парашют. Вскоре испытатель приземлился, а рядом 
мягко упали на землю опустившиеся на грузовом парашюте крылья. Наблюдатели 
потрясённо молчали, а потом бросились качать слушателя Военно-воздушной 
академии. Об успешном испытании доложили в аппарат наркома, и там 
глубокомысленно заметили:
— Одна ласточка весны не делает!
Павлов-Сильванский продолжил испытания, внося необходимые изменения и постоянно 
совершенствуя изобретённый им летательный аппарат, который неизменно показывал 
себя в воздухе с лучших сторон. Главное — летатель оставался жив и здоров после 
каждого испытательного полёта. Тут руководством советских Вооружённых сил и в 
особенности органами госбезопасности и военной контрразведки были допущены 
серьёзные ошибки и роковые просчёты. Ворошилов не мог по достоинству оценить 
уникальное изобретение Павлова-Сильванского. Не имевший в мире аналогов лёгкий 
безмоторный летательный аппарат не был засекречен, как и его создатель и 
чертежи, — важнее считались самолёты-истребители и бомбардировщики. А 
«крылышки» — детское баловство: никто не видел перспективы их военного 
использования. Последовало разрешение на публикацию материалов о новом 
летательном аппарате в открытой прессе. Аппарат назвали «парапланом» — такое 
имя ему дал сам изобретатель. Об успешных испытаниях и о Павлове-Сильванском 
написали «Красная звезда», «Авиационная газета» и следом зарубежная пресса, 
перепечатавшая сообщения из наших газет. К маю 1937 года Борис Владимирович 
совершил уже шесть испытательных прыжков-полётов. Естественно, изобретением 
заинтересовались военные атташе иностранных государств и чужие спецслужбы, в 
первую очередь немецкая, жадно перенимавшая всё суперновое во всём мире. 
Нацисты открыто охотились за новыми техническими идеями и их генераторами.
Командование ВВС РККА предложило провести показательный полёт на шести 
парапланах во время парада в День Воздушного флота 18 августа 1937 года. Но в 
мае 1937 года Борис Павлов-Сильванский неожиданно трагически погиб. На земле, а 
не в воздухе. Случившееся посчитали тогда несчастным случаем. Сейчас 
большинство экспертов сходятся на том, что имело место тщательно спланированное 
убийство изобретателя.
Тайна гибели создателя параплана осталась нераскрытой, о его изобретении прочно 
забыли, спустя много лет в небо Франции поднялся дельтаплан. Но первой была 
Россия!



Берлин. Ночь на 8 августа 1941 года


О вероломном нападении фашистской Германии на СССР 22 июня 1941 года сказано, 
написано и снято немало. И всё же в истории Великой Отечественной остались 
тайны.


ПРИКАЗ СТАЛИНА
Став Верховным главнокомандующим, Сталин постоянно искал возможность достойно 
ответить немцам, чтобы показать всему миру: Советский Союз живёт, борется и 
способен наносить серьёзные ответные удары по врагу. Это было крайне необходимо,
 чтобы приобрести союзников в лице западных держав, и в первую очередь 
Соединённых Штатов и Англии. СССР очень нуждался в авиационном алюминии и 
прочих стратегических материалах. Осторожные западные дипломаты и промышленники 
не торопились вступать в союз с непредсказуемыми большевиками.
Немецкая армия за последние два года в считанные дни проходила от границы до 
границы большинства стран Европы. Меньше чем за два месяца пала считавшаяся 
великой державой Франция. Славянская Польша, не обладавшая потенциалом Франции, 
сопротивлялась дольше и успешнее. Может быть, не зря Гитлер назвал Россию 
«колоссом на глиняных ногах»? В первые же недели войны русские потеряли всю 
Западную Белоруссию и Украину. Вскоре пали Минск, Вильнюс, Рига, немецкие части 
рвались к Киеву и Смоленску, откуда прямая дорога на Москву…
— Что реально мы можем сделать, чтобы показать: немецкие россказни о скорой 
гибели нашей страны — блеф фашистской пропаганды? — глухо спросил Сталин на 
совещании в Кремле. — Наши дела на фронтах пока не блестящи, хотя 
предпринимаются меры, чтобы выправить положение. А на море? А в воздухе?
Присутствовавшие угрюмо молчали: что отвечать при трагическом положении на 
фронтах в конце июля 1941 года?
— Неплохо нанести бомбовый удар по Берлину, — сказал Сталин после паузы. — Это 
покажет всему миру и фашистскому руководству, что Красная армия не исчерпала 
свои резервы. Кроме военного, это имеет огромное политическое и моральное 
значение!
Значение подобной акции собравшиеся в кабинете понимали. Однако 
профессиональные военные понимали и невозможность выполнения фактически 
отданного Сталиным приказа о бомбёжке Берлина: даже самая дальняя 
бомбардировочная авиация уже не могла с оставшихся у нас аэродромов долететь до 
столицы Германии. Горючего не