авалось 5:40, Монтана провел 
шестирозыгрышевый пронос всего за одну минуту и двадцать две секунды, совершив 
при этом 2-ярдовую пробежку и добавив еще 2 очка. Хьюстон оставался по-прежнему 
впереди – 34:28.
 И тут Монтана запорол, казалось бы, последний шанс «Нотр Дам», когда мяч 
выбили у него из рук уже на 20-ярдовой отметке Хьюстона. Однако Хьюстон, явно 
стремившийся выполнить веление судьбы, милостивой к настойчивым, возвратил мяч 
«Ирландцам», когда на часах оставалось всего двадцать восемь секунд игрового 
времени. Монтана провел мяч на 8-ярдовую линию Хьюстона как раз за шесть секунд 
до окончания игры. Монтана ввел аут Крису Хейнсу. Но пас того оказался низким и 
неточным. Оставалось уже только две секунды.
 И в этот момент тренер Девине отозвал Монтану к боковой линии, чтобы оговорить 
с ним следующий и последний розыгрыш. Вопреки популярному мнению, 
вдохновленному блестящей карикатурой Галлахера, опубликованной в журнале «Трю» 
в 1969 году и изображающей опускающуюся к столпившимся игрокам из облачных 
небес огромную десницу, в то время как засевший в своей каморке комментатор 
говорит: «Игра закончилась победой команды "Нотр Дам"!» – выигрыш этот был 
делом рук прежде всего Девине и Монтаны, и уж только потом Божественного 
Провидения. «Джо, можно сделать только один удар, как по-твоему?» – спросил 
Девине. Против удара, наверное, существовали какие-то возражения, однако, не 
сумев представить факты, Монтана ответил: «Мне бы хотелось продолжить, как 
начал». «Ладно, действуй», – согласился Девине, вновь отсылая Монтану на поле. 
И Монтана отдал низкий пас на пространстве в половину салфетки, Хейнс нырнул, 
поймав мяч в самом углу концевой зоны и выкатился с ним за линию. 34:34. 
Дополнительное очко, при отсутствии времени принесло «Нотр Дам» победу 35:34, 
самую великую волевую победу в истории студенческого спорта.
 Далее Монтана перебрался со своим карманом чудес в Сан-Франциско к «49-м», 
которые выбрали его в третьем круге драфта 1979 года восемьдесят вторым по 
общему счету. Команду эту, «49-х», можно было в лучшем случае назвать нищей и 
лишенной блеска, величайшая звезда ее, О. Дж. Симпсон, в ту пору уже в 
буквальном смысле слова остался почти без ног. Болельщика Сан-Франциско легко 
было узнать по поникшей спине и унынию на лице, и многие из них уже начинали 
утверждать, как журналист Питер Кинг, что «единственным стоящим игроком 
является отбойщик Эйб Вудон». Далее в качестве пояснения Кинг добавлял: «А 
теперь подумайте об этом. Только в очень плохой команде тот несчастный игрок, 
который вводит в игру мяч после того, как соперники изменили счет, может 
считаться выделяющимся на общем фоне». И дела действительно были так плохи, о 
чем свидетельствует результат, показанный командой в 1978 году – 2:14.
 При новом главном тренере Билле Уолше произошла смена караула – а также защиты 
и раннеров-беков. Но не квартербека. А потому Монтана провел свой первый сезон, 
полируя штанами скамейку запасных позади Стива де Берга, поставившего рекорд 
НФЛ – 578 передач, и сделал всего 23 паса, один из которых закончился заносом, 
16-ярдовый бросок во время очередной из четырнадцати неудач Сан-Франциско, 
закончившей сезон с результатом 2:14.
 Сезон 1980-го начался с того самого места, на котором остановился сезон 
1979-го, де Берг начинал игру в качестве квартербека, а Монтана выходил на 
замену. Но к седьмой неделе Уолш решил поменять квартербеков местами, и Монтана 
отреагировал на повышение, сразу же внеся в игру команды столь необходимую ей 
подвижность и интеллект. На четырнадцатой неделе он проявил первые проблески 
будущего величия, ликвидировав дефицит в 35:7 и позволив «49-м» победить 
«Святых» после 71-ярдовой бомбы от Дуайта Кларка, отдав 14-ярдовый голевой пас 
Фредди Соломону и лично нырнув на ярд с заносом, сделав счет 38:35. Всего он 
завершил 176 из 273 пасов при лучшем в лиге процентном показателе 0,645. И 
«49-е» закончили сезон с соотношением побед и поражений 6:10. Сезон 1981 года 
стал совершенно другим, поскольку Уолш решил, что именно Монтана станет его 
будущим квартербеком, и продал де Берга, предоставив мяч в полное пользование 
Джо. Монтана продемонстрировал, что будущего долго ждать не надо, и привел 
«49-х» к рекордным 13:3 и первому титулу чемпионов Западной конференции НФК 
после 1972 года, используя свой бег для сокрушительной атаки. Завершив 311 из 
своих 488 попыток при среднем коэффициенте 0,637, Монтана занял 3-е место среди 
квартербеков. И при этом он соорудил три волевые победы, в том числе над 
«Баранами», на исходе игрового времени.
 Но хотя Монтана одерживал волевые победы одну за другой, навсегда памятной 
останется только одна, достигнутая в борьбе за чемпионский титул НФК 1982 года 
с «Далласскими Ковбоями», в игре, запечатлевшейся в памяти сан-францисских 
знатоков как «Защелка». При счете 4:19 слева и счете не в пользу «49-х» 27:21 
Монтана, придерживавшийся мнения, что часы как таковые еще не существуют, 
неотвратимо продвигал команду вперед. Потом, когда на часах осталось всего 
пятьдесят восемь секунд и мяч находился на 6-ярдовой линии Далласа, Монтана 
вынужден был отступить под натиском троих молодцов из обороны противника, 
известной как «Защита судного дня», надвинувшихся на него как грозные своим 
возмездием ангелы смерти. Но его еще не похоронили, и Монтана высоко отбросил 
мяч в сторону торцевой зоны, где Дуайт Кларк, набегавший слева, вытянулся в 
свой полный рост – шесть футов и четыре дюйма, чтобы положить мяч на землю.
 Две недели спустя Монтана привел Сан-Франциско к победе в Суперкубке [43] над 
«Бенгалами» из Цинциннати, совершив 14 из 22 пасов и заслужив почести, 
положенные самому ценному игроку. Еще три раза «Мистер Январь» приводил «49-х» 
к победе в Суперкубке, в том числе после волевой победы в XXIII розыгрыше над 
теми же самыми «Бенгалами», когда он совершил самую длинную передачу в истории 
Суперкубка, 92-ярдовый проход обмениваясь короткими пасами сперва с Джерри 
Райсом, потом с Джоном Тейлором, п