себе внимание «Индианаполис Рейсерс» из 
возникшей на ровном месте Всемирной хоккейной ассоциации, и он подписал с 
командой четырехлетний контракт на сумму 875000 долларов. Но уже после восьмой 
игры «Рейсерс», пребывавшие на тонком в финансовом отношении льду, обнаружили, 
что этот еще не брившийся новичок представляет собой отличную монету, и продали 
его контракт «Эдмонтон Ойлерз», также входившей тогда в ВХА.
 Словом, Гретцки собрал свои клюшки и переехал в Эдмонтон, чтобы в одиночку 
приступить там к штурму книги рекордов. В своем первом полном году игры в 
«крупной» хоккейной лиге, еще за три года до достижения совершеннолетия, игрок, 
которого теперь называли Мальцом, набрал 104 очка, забросив 43 шайбы и сделав 
61 передачу. Однако критики вновь принялись водить носами: это же всего лишь 
ВХА, лига, составленная из игроков бывших или не реализовавшихся. В 1979-м ВХА 
упразднили, и Эдмонтон вошел в состав старой доброй Национальной хоккейной лиги.
 А Гретцки, заиграв уже среди самых «старших», обрел буквально звездную яркость 
и подтвердил свой статус, набрав 137 очков при 51 шайбе и 86 передачах.
 В следующие годы его карьера покатилась по уже накатанной колее, и Гретцки 
продолжал извлекать рекорд за рекордом из бездонной шляпы собственных 
достижений, став первым хоккеистом в истории НХЛ, превзойдя отметку в 200 очков 
– и не один, а четыре раза! – забросив за сезон рекордные 92 шайбы, и т д., и т 
п., поставив столько рекордов, что мозги статистиков начинали вращаться 
вхолостую, путаясь во всех этих цифрах.
 Хотя серебряный конек Гретцки измерили вдоль и поперек, а поклонники уже не 
знали, каким еще именем назвать своего героя, ему по-прежнему не удавалось 
покорить своих хулителей. Ибо эти хранители священного огня хоккейной игры, 
постепенно редеющие, относились к этому благородному занятию с соответствующим 
трепетом, почитая традиции, восходящие ко дням «Первоначальной шестерки» клубов,
 образовавших НХЛ, и рассматривая и расширение, и побочные продукты его – такие,
 как Гретцки с его возком рекордов – в качестве мерзости запустения. Число 
новых команд в НХЛ настолько шокировало этих людей, что один из них даже 
заметил, что если ему придется лицезреть встречу «Ракет» с «Акулами», надо, 
наверное, пояснить, где она происходит – на хоккейной площадке или в 
«Вестсайдской истории» [30] .
 Их также смущал хоккейно-шахматный стиль Гретцки, полностью не похожий на все 
известное. По их мнению, он обладал лишь средней скоростью, менее чем средним 
ростом и посредственными оборонительными способностями. Черт побери, 
возмущались они, он не любит силовой борьбы. Кроме того, как намекали некоторые,
 он предпочитает не сталкиваться очертя голову на поле с верзилами, очищавшими 
площадку от соперников, в особенности с теми из них, кто ведет шайбу.
 Однако ключ Гретцки представлял собой комбинацию движений, которые позволяли 
ему избегать столкновений с крепкими и злонамеренными защитниками, сохраняя при 
этом контроль и над шайбой, и над игрой. Как сказал один из партнеров по 
команде о воистину гейгеровской чувствительности Гретцки: «…похоже, что у него 
перед глазами где-то было укреплено зеркальце заднего вида».
 Центрфорвард Анри Ришар, прославившийся своими удивительными движениями, 
как-то сказал об этом вундеркинде: «Я еще ни у кого не видел таких движений». 
Их нужно было видеть, вставлять в рамку и закладывать между страницами учебника 
по хоккею – для последующих поколений. Вот он изгибается, словно удирающий от 
собак заяц, чтобы опередить шайбу; вот мчится за ней, словно пес за фазаном, не 
отводя глаз от полета этой круглой птахи. И всегда, тактически грамотно и 
инстинктивно выбирая место, он понимал, где находится и чего хочет добиться.
 Оказавшись возле шайбы, столь же вожделенной для него, как для кота сметана, 
он обращался к своему экстрасенсорному восприятию, чтобы выйти на позицию, 
удобную для броска или паса, часто располагая для этого лишь пространством 
размером в салфетку – особенно за воротами. Гарри Синден, генеральный менеджер 
«Бостон Брюинз», увидев Гретцки, не поверил своим глазам и заметил: «Гретцки 
видит то, чего не видит никто».
 Было трудно, если не невозможно поверить в то, что этот тонкий, едва ли не 
тощий игрок с юным лицом и копной светлых волос сумел переписать книгу 
хоккейных рекордов, воспользовавшись для этого стилем шахматного гроссмейстера. 
Но он делал это, причем неоднократно.
 Сделав установление рекордов профессией – их было пятьдесят девять по 
последнему счету, Уэйн Гретцки занес свое имя на страницы книги рекордов всего 
спорта, став статистически наиболее выдающимся атлетом в истории спортивных игр.





 ЭДВИН МОЗЕС
  (родился в 1955 г.) 


 Для большинства знатоков спорта величайшей фигурой в своем постоянстве 
остается Джо Ди Маггио и его невероятно результативная серия в 56 игр, рекорд, 
остающийся вечным монументом его постоянству, упорству и блеску. Но если вам 
нужно еще более выдающееся достижение, мы предлагаем вашему вниманию имя Эдвина 
Корли Мозеса, одержавшего подряд 122 победы в беге на 400 метров с барьерами, 
поставив тем самым себе монумент в 2,1785714 раза более высокий, чем у Ди 
Маггио, если воспользоваться компьютером.
 Дело в том, что Эдвин Мозес был мастером в сведении искусства барьерного бега 
к науке, связывающей компьютеры, ф