1 сентября 1914 года Главное артиллерийское управление сообщило начальнику 
штаба Верховного главнокомандующего, что "никакого запаса огнестрельных 
припасов не существует". Накопленных в мирное время запасов хватило лишь на 
один месяц, а новые снаряды не поступали. И вместе с тем 15/28 сентября 1914 
года Сухомлинов пишет французскому послу Палеологу: "…настоящее положение вещей 
относительно снаряжения российской армии не внушает никакого серьезного 
опасения. В то же время военное министерство принимает все необходимые меры для 
обеспечения армии всем количеством снарядов, которое ей необходимо, имея в виду 
возможность длительной войны и такой расход снарядов, какой обозначился в 
недавних боях".
    После "дела Мясоедова" и в свете бедственного положения фронтов обвинителем 
Сухомлинова выступил Верховный главнокомандующий великий князь Николай 
Николаевич. Уступая общему желанию, Николай II 13 июня 1915 года уволил 
Сухомлинова с поста военного министра, и правительство решило наконец 
расследовать деятельность органов военного министерства. 25 июня 1915 года с 
этой целью была учреждена верховная комиссия и начато следствие по обвинению 
Сухомлинова в "противозаконном бездействии, превышении власти, служебных 
подлогах и государственной измене".
    Для последнего утверждения были основания. Арестованный в 1915 году 
австрийский шпион Ярош, он же Мюллер, дал показания о том, что ему известно, 
что Сухомлинов был австрийским шпионом, от него получено много важных сведений, 
но не лично, а через приближенных к нему людей. Допрос Мюллера проходил в 
Ставке, и Николай II знал его показания о Сухомлинове, но они были 
проигнорированы царем.
    Однако возмущение в армии и народе было столь велико, и к тому же царю 
доложили, что союзники настаивают на аресте Сухомлинова и его безусловной 
причастности к шпионажу в пользу Германии, что 21 апреля 1916 года Сухомлинов 
был арестован и помещен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости.
    Арест Сухомлинова стал первым знаковым событием 1916 года. Вторым станет 
убийство Распутина. Царская империя шаталась. "В терновом венке революции 
грядет 16-й год", — писал В. Маяковский, ошибившись всего на один год.
    Армия уже не могла подчиняться министру, который обвинялся в шпионаже, и 
новому Верховному главнокомандующему Николаю II (с 15 августа 1915 г.), жена 
которого тоже обвинялась в шпионаже.
    Являлся ли Сухомлинов шпионом — это было уже не так важно. Австрийская и 
германская разведки выполнили свою задачу: верховная военная власть России была 
скомпрометирована.
    Но дело Сухомлинова еще не закончилось. Царь вынес решение: "Ознакомившись 
с данными предварительного следствия верховной комиссии, нахожу, что не имеется 
оснований для обвинения, а посему дело прекратить. Николай" (телеграмма 
министру юстиции от 10 ноября 1916 г.).
    Сухомлинов 11 ноября был освобожден из крепости, но по настоянию министра 
юстиции помещен под домашний арест.
    Если в первый раз Сухомлинова спасли от суда царь, Распутин и дворцовая 
клика, то во второй раз его спас Керенский.
    Имя Сухомлинова в сознании солдат было связано с рядом самых гнусных 
предательств. Солдаты в первый же день свержения самодержавия стали искать 
Сухомлинова, чтобы он ответил за свои злодеяния. Монархист-черносотенец, один 
из друзей Сухомлинова, депутат IV Государственной думы Шульгин в своей книжке 
"Дни" описывает сцену спасения Сухомлинова Керенским:
    "В тот же день Керенский спас и другого человека (первым Керенский спас 
Протопопова), против которого было столько же злобы. Привели Сухомлинова. Его 
провели прямо в Екатерининский зал, набитый народом. Расправа уже началась. 
Солдаты набросились на него и стали срывать погоны. В эту минуту подоспел 
Керенский. Он вырвал старика из рук солдат и, закрывая собой, провел его в 
спасительный павильон министров. Но в ту же минуту, когда он впихивал его в 
дверь, наиболее буйные солдаты бросились со штыками… Тогда Керенский со всем 
актерством, на какое он был способен, вырос перед ними: "Вы переступите через 
мой труп…" И они отступили…"
    После Февральской революции следствие было возобновлено, и к нему в 
качестве соучастницы была привлечена жена Сухомлинова. Судебное разбирательство 
продолжалось с 10 августа по 12 сентября 1917 года, причем Сухомлинову были 
предъявлены обвинения в измене, в бездействии власти и во взяточничестве. 
Большинство обвинений не подтвердилось, но он был признан виновным в 
неподготовленности армии к войне и 20 сентября приговорен к бессрочной каторге, 
замененной тюремным заключением, и лишению всех прав состояния. Его жена, 
Екатерина, была оправдана.
    После этого Сухомлинов был снова заключен в Трубецкой бастион 
Петропавловской крепости, а после Октябрьской революции переведен в "Кресты". 
По амнистии, как достигший 70-летнего возраста, 1 мая 1918 года был освобожден 
и выехал в Финляндию, а оттуда в Германию. Умер в Берлине в 1926 году.
    В Западном Берлине есть небольшое православное кладбище. Я побывал там. 
Старенький священник показал мне две могилы: Сухомлинова и Набокова, отца 
известного писателя. "Навещает ли их кто-нибудь?" — спросил я. "Нет, уже много 
лет никто сюда не заходил", — ответил священник.
    А дело Мясоедова получило совершенно неожиданный поворот. Оно признано 
сфальсифицированным, и обвинение в шпионаже с него снято.
    
    В АВГУСТЕ 1914-го