резидентуре. Юрист и следователь по образованию и подготовке, хороший спортсмен,
 смелый и находчивый человек, Феоктистов как никто другой подходил для 
выполнения этого деликатного задания. Он был вызван в Москву, где получил 
подробную информацию по делу Орлова, изучил все детали его досье и был подробно 
проинструктирован.
    Георг был сотрудником ООН, и на него не распространялось требование об 
обязательной нотификации при выезде за 25-мильную зону. Тем не менее он не 
афишировал свою поездку и неизменно проверялся от наружного наблюдения.
    "Метлард хаус", где жили Орловы, оказался одиннадцатиэтажным домом. 
Посторонний мог войти в него, только позвонив снизу хозяину и дождавшись 
ответного щелчка дверного замка. 14 ноября 1969 года Георг стоял у витрины 
магазина рядом с подъездом, раздумывая о том, как войти внутрь. В это время к 
подъезду направились два школьника. Георг обратился к ним, перебросился парой 
слов на спортивную тему и так, разговаривая, прошел вместе с ними в подъезд. 
Поднялся на седьмой этаж и нажал кнопку звонка у двери квартиры 763.
    Дверь открыл пожилой мужчина, в котором Феоктистов сразу узнал нужного ему 
человека. "Могу я поговорить с господином Орловым?" — спросил он по-английски. 
"Да, конечно", — ответил мужчина, но тут из комнаты стремительно выскочила 
женщина. Закрыв собой мужчину и оттеснив его, она спросила у Феоктистова: "Кто 
вы и откуда?" Михаил, ответив, что привез письмо от Николая Прокопюка, протянул 
его Орлову. Тот взял письмо и стоял, раздумывая, но жена снова требовательно 
обратилась к Феоктистову: "Кто вы?" Вынув из кармана пальто паспорт, он 
произнес: "Успокойтесь, пожалуйста". Увидев советский паспорт, женщина 
закричала: "Саша! Это агент КГБ! Он пришел, чтобы убить нас!" С криком она 
кинулась в комнату и выскочила оттуда с пистолетом. "Я застрелю вас! Вы явились,
 чтобы убить нас! Саша! Отдай письмо назад, оно отравлено!" Михаил, конечно, не 
был готов к тому, что его встретят с пистолетом, но, сохранив самообладание, 
выхватил у Орлова письмо, вскрыл конверт, энергично потер ладони о конверт и 
его содержимое, а затем лизнул обе руки. "Успокойтесь, — сказал он. — Если бы 
письмо было отравлено, я так бы не сделал".
    Но это не образумило Марию Вячеславовну, жену Орлова. Она вытолкала мужа из 
комнаты. "Но, Мария, я хочу поговорить с ним", — возражал Орлов. "Нет. Он убьет 
тебя!" — повторяла Мария. Она заставила Михаила поднять обе руки и повернуться 
к стене, а затем ощупала его как заправский полицейский.
    Михаил пытался урезонить Марию, несколько раз повторял, что в СССР Орловых 
не считают предателями и не собираются причинять им вреда, говорил о том, что у 
него есть вести от ее сестер, проживающих в Москве, но она не желала слушать. 
Неожиданно спросила у Феоктистова имя его дяди. Он назвал, и она сказала, что 
знала его. Но все это не успокоило ее. Вытеснив Михаила в коридор, она стала 
рассказывать о перенесенных ее семьей лишениях и снова начала кричать: "Вы 
сорвали все наши планы! Вы нам все испортили! От советской разведки нигде не 
скрыться, даже в гробу! — Немного успокоившись, добавила: — Тем не менее вы мне 
понравились!" Перед тем как уйти, Михаил услышал, как Орлов сказал: "Позвоните 
мне по телефону".
    Выйдя на улицу, Феоктистов зашел в ближайшую телефонную будку и позвонил 
Орлову. Трубку взял сам хозяин. Произошел спокойный разговор двух бывших коллег.
 Задачей Михаила было вытянуть из памяти Орлова все, что нужно, и получить 
необходимую информацию. Он верил Орлову и считал, что если тот подтвердит, что 
никого не выдал, этого будет достаточно. Но Орлов тщательно избегал говорить по 
телефону о чем-либо, кроме общих тем. Телефонный разговор окончился, как только 
Феоктистов стал настаивать на личной встрече. Прощаясь, он сказал, что намерен 
вернуться в Анн-Арбор до конца 1969 года. Однако это произошло лишь в феврале 
1970 года. Приехав в Анн-Арбор, Феоктистов обнаружил, что Орловы скрылись, не 
оставив следов. Пришлось возвращаться в Нью-Йорк ни с чем.
    Только полтора года спустя он получил команду снова вернуться к этой 
операции. Летом 1971 года Михаил отправился на машине в штат Мичиган. Уезжая в 
отпуск в 1970 году, он оставил мне, автору этих строк, свой синий "шевроле", и 
теперь у него был "плимут-валиант". Деловую поездку он совместил с экскурсией 
на Ниагарский водопад, поэтому взял с собой находившуюся на последних месяцах 
беременности жену и дочь.
    Просмотрев список профессоров университета Анн-Арбор, Михаил убедился, что 
Орловы не вернулись, и принялся за поиски. Он начал обходить все библиотеки 
университетского городка и его ближайших окрестностей. В одной из библиотек ему 
повезло — он обнаружил советский журнал "Коммунист" № 11 за 1969 год. Это был 
тот самый журнал, который он заметил в квартире Орлова — на его обложке было 
чернильное пятно. Он попросил библиотекаря проверить регистрационные записи и 
узнал, что пожилая русская пара покинула их город более года назад. "Однако, — 
сказала библиотекарша, — они уехали не очень далеко, поскольку говорили, что не 
хотели бы уезжать от могилы любимой дочери". Она любезно посоветовала 
Феоктистову, который выдал себя за старого друга семьи, поискать в Детройте, 
Толедо или Кливленде — трех ближайших городах на берегах озера Эри.
    Для начала Михаил поехал в Кливленд. Не найдя Орловых в списке местных 
телефонных абонентов, направился в центральную библиотеку, где имелись адресные 
книги пригородов Кливленда. Ему не хотелось называть фамилию разыскиваемых им 
людей, но и тут ему повезло. На этаже, куда его направили, никого не было, лишь 
за занавеской он услышал звуки любовного свидания и разглядел две пары ног. Не 
теряя времени, бросился к стеллажам. Интуиция подсказала ему, что Орловы живут 
теперь под собственной фамилией, и он вытащил том на букву "О". И вот удача! 
Феоктистов без труда отыскал адрес Орловых, запомнил его и номер телефона. В 
это время из-за занавески вышел чернокожий служащий и спросил, чем может помочь.