страшно: поднимут платок — и увидят!.. Но сознание, что иначе мину в особняк не 
пронести, отогнало страх и последние колебания… Надо идти!"
    Проявив незаурядное мужество, сочетаемое с чисто женской изворотливостью, 
кокетством и притворством (она имитировала зубную боль, да так естественно, что 
сам Кубе велел адъютанту после работы отвести ее к зубному врачу), Елена сумела 
на какое-то время остаться одна в спальне Кубе. Гаулейтер в бодром настроении 
отправился на работу. С ним ушел и его адъютант Виленштейн. Госпожа Кубе с 
младшим сыном Вилли уехала в магазин за продуктами, а двое старших, Геральд и 
Петер, ушли в школу.
    Из воспоминаний Мазаник:
    "Как правильно, как хорошо поступили мы, что еще вчера вечером, у меня дома,
 пробовали закладывать мину между пружинами матраца. Теперь на это у меня ушло 
не более двух-трех минут, да еще успела и прощупать, не выступает ли она. И 
только тут услышала торопливые шаги в коридоре, а вслед за ними увидела 
перекошенное от ярости лицо офицера, застывшего в проеме дверей.
    — Ты, русская свинья! — заметался немец по комнате, заглядывая под кровать, 
под подушку, в гардероб. — Ты как посмела сюда войти?!
    — Но мне фрау велела заштопать вот эти штанишки! — постаралась я сделать 
обиженный вид. — Я просто искала нитки и…
    — Вон! — затопал он. — Вон отсюда!
    Я пулей выскочила из спальни и — вниз, в полуподвал. Надела пальто, 
схватила портфель с бельем и мочалкой и, громко крикнув так, чтобы и офицер 
наверху услышал: "Ухожу к зубному врачу!" — захлопнула за собой входную дверь. 
На этот раз ни один, ни второй часовой не стали меня задерживать, и в следующую 
минуту ворота особняка остались позади".
    Точно в назначенное время член группы Николай Фурц на грузовой автомашине с 
пропуском на выезд из города подъехал к зданию Драматического театра. Осипова, 
волнуясь, прохаживалась по Центральному скверу, пристально всматриваясь в 
прохожих. Мимо проходили немцы, полицаи, гражданских почти не было. Время шло, 
а ни Елена, ни Валентина не появлялись. Беспокойство все больше охватывало 
Марию.
    И вдруг она увидела почти бегущую к условленному месту Елену. Взгляды их 
встретились, и Елена чуть заметно кивнула. Осипова поняла все без слов. В это 
время подошла и Валентина. Женщины, усталые, обессиленные, направились к машине.
 Николай отвез женщин километров за шестнадцать от Минска в сторону Лагойска, 
распрощался и повернул назад. А женщины, размахивая кошелками, зашагали дальше. 
К полуночи, не чувствуя под собой ног от усталости, добрались до деревни 
Янушковичи, где их встретили партизаны.
    Из воспоминаний Елены Мазаник:
    "…Вот когда на меня навалилось странное, сковавшее все тело, оцепенение, 
явившееся, очевидно, результатом пережитого за день. Слышала, как в избе 
разговаривают, как меня о чем-то спрашивают, и я что-то отвечаю, но кто 
спрашивает и о чем — почти не понимала. Только на один вопрос ответила твердо:
    — Да, я сделала все, как надо!
    А потом — в сон, как в темную бездну… И сквозь сон, а может быть наяву, 
негромкий разговор двух мужчин:
    — Знаешь, какая радость? Партизаны убили гаулейтера Кубе! Москву ночью 
слушал по радио. Так и сказали: "Убит палач белорусского народа!"
    — Эх, знать бы, кто его гробанул! Я бы расцеловал героя!"
    Кубе вернулся домой в час ночи, а через двадцать минут произошел взрыв. 
Гаулейтер был разорван на куски. Начался пожар. Охрана бросилась в спальню, но 
массивная дверь была заперта изнутри. Дверь взломали. Из комнаты вырвались 
клубы дыма. Гестаповцы бросились разыскивать Елену Мазаник. За ее поимку была 
обещана большая сумма денег. В местной газете сообщались ее приметы. Но в это 
время Мария Борисовна Осипова, Надежда Викторовна Троян и Елена Григорьевна 
Мазаник уже летели на самолете в Москву. 29 октября 1943 года им были вручены 
Золотые Звезды Героев Советского Союза.
    Фашисты ответили на убийство Кубе жестокими репрессиями.
    Из показаний на судебном процессе по делу о злодеяниях, совершенных 
немецко-фашистскими захватчиками в Белоруссии, подсудимого Эберхарда Герфа, 
генерал-майора полиции и бригаденфюрера СС:
    "…В ночь убийства Кубе я был вызван к Готебергу, который мне сказал, что 
функции генерального комиссара он принимает на себя, о чем радировал Гиммлеру, 
и что за жизнь Кубе он безжалостно расправится с русским населением. 
Находившимся там же начальнику СС и полиции Гальтерману, офицерам СД и мне 
отдал приказ произвести облавы и безжалостно расстреливать… В этих облавах было 
схвачено и расстреляно 2000 человек и значительно большее число заключено в 
концлагерь…"
    На том же судебном процессе кое-кто из преступников пытался оправдываться: 
дескать, если бы партизаны не убили Кубе, то мы не убили бы за несколько дней 
2000 минчан. На это обвинитель задал резонный вопрос:
    — Ну а операция "Волшебная флейта", во время которой было арестовано 52 
тысячи минчан и большинство из них уничтожено… Ведь вы ее проводили до убийства 
Кубе! А план доктора Ветцеля, начальника отдела колонизации первого главного 
политического управления по делам оккупированных восточных областей, 
составленный еще до войны, который вы начали осуществлять с первого дня войны?..

    Ответом было молчание… Теперь все знают, что за годы фашистской оккупации 
погиб каждый четвертый житель Белоруссии.
    Убийство такой персоны, как гаулейтер, заместитель Гитлера в Белоруссии,