прикрепленный цепочкой к шинели майора Мартина. Эта цепочка была единственным 
сомнительным штрихом в убедительно нарисованной картине, так как английские 
офицеры не имели привычки пользоваться ею. Но немцы не обратили на эту деталь 
внимание, или слишком велико оказалось искушение представить начальству 
важнейшие документы, а такую "деталь" можно было проигнорировать.
    Когда все было готово, члены группы "Минсмит" подумали, что грозит 
опасность превращения майора Мартина в образец добродетелей. Ему надо было 
придать недостатки. Такими оказалась некоторая беспечность, халатность (он 
потерял удостоверение и не продлил пропуск).
    Мартину достали подержанное обмундирование, соответствующие званию погоны, 
офицерское белье. Теперь Мартина следовало снабдить личными вещами и наделить 
человеческим характером.
    Монтегю был совершенно уверен, что немцы обратят внимание на самые 
незначительные детали и попытаются найти упущения в "гриме" майора Мартина, и 
только не найдя их, убедятся в подлинности всей истории, а значит, и документов,
 которые попадут к ним в руки. Монтегю не ошибся: как он узнал позже, немцы 
обратили внимание даже на дату на корешках двух театральных билетов, найденных 
в кармане майора Мартина.
    Характер Мартина подтверждался бумагами, которые оказались в его карманах. 
Он был не прочь весело провести время, поэтому у него завалялось приглашение в 
ночной клуб. Отсюда и письмо из банка, в котором говорится, что майор превысил 
свой кредит. Приезжая в Лондон, он мог останавливаться в армейском клубе, 
отсюда счет за проживание там.
    В карманы Мартина положили письма, из которых вырисовывались подробности 
его жизни. Решили "обручить" Мартина перед его отъездом в Африку. Итак, в конце 
марта он познакомился с хорошенькой девушкой по имени Пэм и почти сразу (по 
обычаям военного времени) обручился с ней. Она подарила ему свою фотографию, а 
он ей обручальное кольцо. У него было два письма от нее: одно, написанное во 
время загородной поездки, а другое — в конторе (когда хозяин вышел по делам), 
чрезвычайно взволнованное: жених намекнул, что его посылают куда-то за границу, 
может быть, на войну. Счет за обручальное кольцо был не оплачен (ведь кредит в 
банке кончился). В своем письме отец майора, человек со старыми взглядами, не 
одобряет скоропалительного обручения сына и настаивает, чтобы он немедленно 
составил завещание, раз уж решился на такой глупый поступок.
    Письма от невесты, приложив к ним свою фотографию, написала девушка, 
подружка сотрудницы разведки, вложив в них весь свой талант и пыл молодости. 
Отцовское письмо в старинном стиле сочинил член группы "Минсмит".
    Документы из банка, клубов, счет за кольцо приходилось приобретать не без 
трудностей: нужны были подлинные бумаги с соответствующими датами. Монтегю 
носил письма в карманах, тер их о брюки, чтобы придать им нужный вид.
    Теперь следовало получить "добро" высших инстанций на операцию. Когда 
премьер-министру доложили о ней и сказали, что в случае неудачи есть риск 
выдать намерение высадиться в Сицилии, Черчилль сказал:
    — Вряд ли это будет иметь значение. Только дурак может не понимать, что мы 
нацелились на Сицилию.
    Было поставлено одно условие: план операции нужно довести до сведения 
американского командующего генерала Эйзенхауэра. Если у него возникнут 
возражения или если стратегические замыслы союзников изменятся до того, как 
тело будет спущено в море, операцию придется отменить. Но Эйзенхауэр возражений 
не имел.
    После этого приступили к подготовке тела. Немало трудностей составило одеть 
труп, хранящийся в холодильнике, особенно натянуть на ноги ботинки. С этим 
справились. Затем разложили по карманам бумажник, с письмами и документами и 
всякие мелочи, которые могут оказаться у путешествующего человека: мелкие 
денежные купюры, монеты, спички, сигареты, связку ключей, использованные билеты 
в театр и два автобусных билета.
    Портфель хотели вначале отправить отдельно, но потом решили прикрепить его 
сразу: вдруг в момент выгрузки тела в море командир подводной лодки забудет о 
нем.
    Когда все было готово, контейнер с телом погрузили в машину и отправились 
на базу подводных лодок. Но "путешествие" чуть было не закончилось раньше 
времени. Проезжая мимо кинотеатра, увидели очередь на приключенческий фильм. 
Кто-то из сопровождающих сказал: "Вот бы этим любителям детективов заглянуть в 
наш контейнер!" Стали так хохотать, что шофер налетел на столб…
    Контейнер погрузили в подводную лодку. О грузе в контейнере знали только 
командир лодки и офицер, которые должны были участвовать в выгрузке тела. 
Остальной команде объяснили, что в лодке находится метеорологический буй, 
который приказано поставить у берегов Испании.
    19 апреля 1943 года в 18.00 по английскому летнему времени подводная лодка 
"Сераф" вышла в море. К Уэльве подошли через десять суток, 29 апреля. В 4.30 
утра лодка всплыла, и пять офицеров вышли на палубу. Командир лодки только 
сейчас посвятил их в суть операции. Офицеры молчали, только один из них сказал: 
"А разве мертвое тело не приносит несчастье?"
    Открыли контейнер. Провели последнюю проверку. Все было в порядке. Командир 
надул спасательный жилет "майора". Оставалось только одно, хотя это и не 
требовалось по инструкции. Четыре офицера склонили обнаженные головы, отдавая 
последний долг умершему, а командир произнес несколько слов из заупокойной 
молитвы.
    Лодка находилась всего в 1500 метрах от берега. Легкий толчок, и 
неизвестный поплыл к берегу в свой последний и самый важный путь. "Майор