Поскольку большая часть сил союзников находится в Тунисе, безнадежно пытаться 
убедить немцев, что англичане решатся направить конвои с войсками через узкий 
пролив мимо их аэродромов в Сицилии в восточную часть Средиземного моря. 
Поэтому отвлекающий объект должен находиться где-то западнее Италии. Таким 
образом, в плане операции против Сицилии уже была избрана Сардиния. Было решено 
убедить немцев, что союзники собираются пройти мимо Сицилии и захватить 
Сардинию и Корсику, чтобы открыть для вторжения все итальянское побережье и 
Южную Францию.
    Однако Монтегю считал, что поскольку нельзя полагаться на серию "утечек", 
которые могут не дойти до немцев, а используется только один-единственный 
документ, то у "лука" разведки может быть и вторая "тетива". Следовало убедить 
немцев, что армия Вильсона не примет участия в операции против Сардинии, а 
высадится в Греции и начнет наступление на Балканах. А если эта затея удастся, 
то тем самым силы противника будут распылены больше, чем если бы обман строился 
только на одном отвлекающем объекте — Сардинии. Поэтому в письме к генералу 
Александеру должен был содержаться намек на подготовку двух операций: под 
командованием генерала Эйзенхауэра против Сардинии и, возможно, Корсики и под 
командованием фельдмаршала Вильсона против Греции. Монтегю предложил также, 
чтобы из письма явствовало, будто англичане намерены убедить немцев, что 
собираются начать вторжение в Сицилию. Прелесть этого предложения заключалась в 
том, что если "утечка" сведений о действительных планах англичан и произойдет, 
то немцы отнесутся к этому как к элементам отвлекающей операции, о которой они 
узнают из письма к Александеру. Проглотив приманку — это единственное письмо — 
они не поверят никакой правдивой информации, которая просочится к ним.
    В таком виде план операции "Минсмит" был представлен Комитету начальников 
штабов, и тут-то начались неприятности!
    Члены Комитета заявляли: "Слишком опасно делать ставку на такое письмо. Оно 
должно быть на более низком уровне, в нем просто следует назвать неверную дату. 
Мы не убедим немцев, а только привлечем их внимание к Сицилии. Мы не должны 
упоминать о Сардинии как о фактическом объекте, так как, если немцы откроют наш 
обман, это прямо укажет им на Сицилию". В конце концов, сэр Арчибальд Нэй 
написал письмо, о котором его просила разведка. В нем, дабы немцы не 
заподозрили обмана, он давал понять, что состоится операция и в восточной части 
Средиземного моря с высадкой в Греции и что англичане хотят заставить немцев 
поверить, будто удар в западной части Средиземного моря нацелен на Сицилию 
(поэтому Сицилия не может быть фактическим объектом).
    Правда, в письме прямо не упоминалась Сардиния (это запретил Комитет 
начальников штабов), так как это слишком ясно указывало бы на Сицилию, если 
обман откроется.
    Получив письмо, разведке надо было думать о "человеке", который повезет его.
 Ведь скорее всего тело передадут английскому консулу в Испании, начнется 
переписка, поиски погибшего офицера, а он нигде не числился, и это может стать 
достоянием немцев. После долгих обсуждений решили одеть "погибшего" "офицером 
морской пехоты". Возник вопрос с фотографией для удостоверения личности. У 
родственников не было подходящей, а сделать с трупа не удалось. Нашли молодого 
офицера, похожего на "объект", и под каким-то предлогом сфотографировали его, 
но вышло неудачно. Вскоре повезло: на одном из совещаний Монтегю встретил 
"близнеца" покойного. Снимок получился замечательный.
    Оставалось придумать имя и звание. Младшему офицеру вряд ли доверили бы 
важное письмо, а офицером высокого ранга сделать его было нельзя — во-первых, 
слишком молод, а во-вторых, о нем бы слышали другие офицеры. "Присвоили" звание 
"капитан с временным званием майора" (такая практика была в Англии в военное 
время). Фамилию выбрали из списка офицеров морской пехоты — Мартин (там было 
несколько человек с такой фамилией), а имя дали самое распространенное — Уильям.
 Так на свет появился майор морской пехоты Уильям Мартин; на это имя изготовили 
удостоверение "взамен утерянного" (что могло бы объяснить его свежий вид).
    Немцы, конечно, заинтересуются, зачем майор Мартин летел в Северную Африку? 
Почему заместитель начальника имперского генерального штаба доверил ему свое 
личное письмо?
    Причину нашли: готовилась операция по высадке десанта, а майор Мартин 
оказался специалистом именно по этой части. Его снабдили соответствующим 
документом, составленным Монтегю. Это было письмо от командующего морскими 
десантными операциями лорда Маунтбэттена сэру Каннингхэму, главнокомандующему 
военно-морскими силами на Средиземном море, с наилучшими для майора Мартина 
рекомендациями и с многозначительной припиской: "Пусть привезет с собой немного 
сардин: здесь они по карточкам". Шутка была тяжеловесной, но вполне во вкусе 
немцев. Они, безусловно, должны были догадаться, о чем идет речь. Так и 
случилось. Намек на Сардинию сыграл определенную роль в последующем успехе.
    Монтегю применил еще одну хитрость: упомянул в письме о Дьеппе, где 
англичане потерпели тяжелое поражение от немцев. Он считал, что о письме с этим 
упоминанием обязательно доложат высшему немецкому командованию.
    Как и предполагал Монтегю, это письмо оказалось единственным из документов 
майора Мартина (не считая основного документа), полную копию которого 
английская разведка нашла после войны в немецких архивах и который тщательно 
изучала немецкая разведка.
    Еще одно письмо, подписанное лордом Маунтбэттеном, было адресовано генералу 
Эйзенхауэру и содержало просьбу написать предисловие к брошюре о деятельности 
английских коммандос. Заканчивалось оно словами: "Майор Мартин пользуется моим 
полным доверием".
    Все письма были упакованы в двойные конверты и уложены в портфель,