заставила принять решение о создании командования вооруженными силами США на 
Дальнем Востоке. Оно было принято под влиянием телеграмм, в которых Германия в 
начале предлагала Японии напасть на английские колониальные владения в, и тем 
самым втянуть США в войну на Дальнем Востоке.
    Японская агентура активизировала свою работу, в том числе и вербовку 
американских военнослужащих и моряков. ФБР разоблачило многих из них, в том 
числе капитана 3-го ранга Фарнсуорта, военно-морского писаря Томпсона и других. 
Среди японских агентов оказался и бывший камердинер Чарли Чаплина Коно. Именно 
он в марте 1941 завербовал известного американского артиста Мюзик-холла Али 
Блэйка. О вербовке Блэйк сразу же доложил в военно-морскую разведку и в 
дальнейшем действовал по ее указаниям. Он сказал Коно, что намерен вернуться в 
военно-морской флот, где когда-то служил. Коно горячо поддержал это намерение, 
особенно когда услышал, что Блэйк собирается идти служить на флагманский 
корабль "Пенсильвания", который находился на Гавайях и стоял в гавани 
Пёрл-Харбор. С того момента, когда Блэйк "согласился" работать на японцев, они 
не оставляли его без присмотра. Более того, к слежке присоединились и немцы. 
Его неотступно сопровождали и на пути в Гонолулу, и когда он прибыл туда. Там 
Блэйк "завербовал" своего друга Кемпбелла (тоже агента военно-морской разведки),
 и они стали поставлять японцам составленную разведкой дезинформацию.
    В конце концов Блэйку удалось ускользнуть от наблюдавших за ним японцев и 
немцев (по данным военно-морской разведки, те хотели "убрать" его после 
выполнения задания). Удивительно, что японцев горячо интересовала пустяковая 
информация, точнее, дезинформация, которую передавал им Блэйк. Напрашивается 
вопрос: не было ли все это отвлекающим мероприятием японской разведки. В этом 
деле удивляло и другое: почему оно не было доведено до логического конца и не 
завершилось поимкой шпионов с поличным. Скорее всего сказались разобщенность и 
взаимная неприязнь сотрудников военно-морской разведки и ФБР.
    Из всех дел о японском шпионаже, реализованных ФБР накануне и после 7 
декабря 1941 года, можно сделать вывод, что была схвачена только вершина 
айсберга, составлявшего японскую разведывательную деятельность в США. Ведь ни 
ФБР, ни другим американским спецслужбам не удалось разоблачить даже тех, кого 
считают главными виновниками катастрофы, постигшей американский флот в 
Пёрл-Харборе. Это была семья немцев, работавшая на японскую и на германскую 
разведки и проживавшая Гавайских островах, точнее, в непосредственной близости 
от главной стоянки американского флота на Тихом океане. В предвоенные годы 
японская разведка испытывала большую нужду в "белых" шпионах, которых можно 
было бы внедрить в те страны, где азиаты могли вызвать подозрение.
    15 августа 1935 года в Гонолулу высадилась семья доктора Бернарда Юлиуса 
Отто Куэна: сам доктор Куэн, его жена Фридель, их сынишка Ханс Иоахим и дочь 
фрау Куэн от первого брака, восемнадцатилетняя красавица Рут (сестра адъютанта 
доктора Геббельса, гитлеровского министра пропаганды). Она, собственно говоря, 
и была виновницей того, что Куэны оказались заброшенными в такую даль — жена 
Геббельса не потерпела присутствия в Берлине молодой и красивой любовницы 
своего любвеобильного супруга. По обоюдному согласию немецкой и японской 
разведок семья Куэнов отправилась выполнять задание фюрера и императора.
    Доктор Куэн занимался этнографическими исследованиями, а Рут открыла в 
Пёрл-Харборе салон красоты для жен офицеров Тихоокеанского флота США. Как 
известно, подобные салоны — лучшее место для сбора сведений, интересующих 
разведку. В этой семейке шпионили все, даже подросший к 1941 году Ханс Иоахим, 
часто бывавший на кораблях и приносивший оттуда много интересной информации.
    Рут Куэн изобрела систему сигнализации в японское консульство и на суда 
японского флота. 2 декабря 1941 года Рут и ее отец впервые опробовали новую 
систему. В этот день консул Окуда получил от них точную информацию о количестве,
 планах и расположении судов в гавани Пёрл-Харбор. На следующее утро 
генеральный консул, резидент японской разведки Нагоа Кита, по коротковолновому 
передатчику сообщил эту информацию в штаб-квартиру японской военно-морской 
разведки.
    Теперь время исчислялось часами. Рут и Бернард Куэны знали точную дату 
нападения на Пёрл-Харбор. Судьба американского флота была в их руках.
    Японский флот выступил из залива Танкан (Курильские острова) 26 ноября 1941 
года и взял курс на Гавайи. Окончательное решение о начале войны на Тихом 
океане против США, Англии и Голландии было принято японскими правящими кругами 
1 декабря 1941 года. 2 декабря японское главное командование отдало приказ 
военно-морскому флоту быть готовым атаковать Пёрл-Харбор.
    3 декабря Армейская дешифровальная служба дешифровала телеграмму из Токио в 
адреса японских дипломатических и консульских представительств в Вашингтоне, 
Гонолулу, Лондоне, Маниле, Сингапуре и Гонконге. Им предписывалось приступить к 
уничтожению шифров, что было явным признаком: начало войны — дело ближайшего 
времени. Однако американское правительство не придало значения этому факту. 
Почему? Судить не нам.
    Существуют самые разные версии причин неготовности США к войне, вплоть до 
того, что Рузвельт, мол, знал о планах японцев, но никак не реагировал на них: 
ему надо было "встряхнуть" американский народ, чтобы тот с энтузиазмом вступил 
в войну. (Кстати, события 11 сентября 2001 года подтвердили, что всплеск 
патриотизма у американцев возникает после позорных и обидных поражений.) 
Известно лишь, что американские военно-морские силы и армия не были готовы к 
отражению нападения на Гавайи: система воздушного оповещения армии не работала; 
ни армия, ни флот не вели постоянной разведки; зенитные и прибрежные батареи не 
были укомплектованы личным составом, и ни одна из них не была обеспечена 
боеприпасами.