трагически, дочь заболела: от непрерывно подавляемых вспышек гнева у неё 
начались спазмы желудка, она отказывалась от пищи. Вероятно, самодурство матери 
подтолкнуло Аврору к сближению с молодым человеком, который долгое время 
проявлял себя как задушевный друг, — с Казимиром Дюдеваном. Первые годы после 
свадьбы прошли относительно спокойно, Аврора превратилась в образцовую хозяйку 
дома в Ноане.
       В 1823 году у супругов родился сын Морис. Однако семейная жизнь не 
принесла гармонии в мятежную душу Авроры. Романтическая мечта о принце таяла на 
супружеской постели, после того как утомлённый Казимир начинал храпеть, получив 
жалкую толику наслаждений, а женщина часами плакала, ощущая убогость их 
отношений и нереализованность собственных устремлений. Поначалу муж ругался, 
обзывал её «дурой и идиоткой», когда она беспричинно, казалось, впадала в 
истерику, потом всётаки сжалился, и супруги отправились в путешествие.
       Первое увлечение Авроры было чисто платоническим, она ещё была внутренне 
не готова к измене, однако этот роман подготовил её к разрыву с мужем. Аврора, 
наконецто, решилась высказать претензии Казимиру. Конечно, господин Дюдеван не 
был дурным или непорядочным человеком, он был просто обычным человеком, 
недостойным своей талантливой жены. В какойто момент он интуитивно осознал это,
 попытался даже чтото почитать, молча страдал и старался во всём угодить 
строптивой жене. Но было уже поздно. Аврора начала выходить на ту дорогу, 
которая вскоре принесла ей славу и новые приключения.
       Мостиком к литературному труду стало её увлечение «маленьким Жюлем» — 
Сандо, красивым юношей, за которым она и устремилась в Париж, бросив семью и 
детей. К тому времени Аврора родила ещё девочку — Соланж. Озабоченная добычей 
средств на жизнь, женщина придумала написать совместный с Сандо роман «Роз и 
Бланш», который был встречен довольно хорошо читателями и критиками. Аврора 
сразу обратила на себя внимание парижской богемы. В столице она сбросила с себя 
ненавистные женские платьица и переоделась в редингот из серого сукна. Серая же 
шляпа и плотный шерстяной платок на шее делали её похожей на 
студентапервокурсника. Но больше всего её приводили в восторг сапожки. Ах, как 
было приятно освободиться от остроносых туфелек, скользивших по грязи, как по 
льду.
       Общительная, экстравагантная женщина, с неизменной сигаретой, стала 
центром литературного круга. У неё появились свои почитатели среди критиков и 
журналистов, ею многие восхищались: ради любви она смогла бросить семью.
       Роман «Индиана» стал её первым самостоятельным произведением, на котором 
она поставила имя «Жорж Санд». Латуш, известный в то время издатель, мельком 
взглянув на новую книгу, недовольно промычал, что, дескать, она напоминает ему 
Бальзака. Однако уже на следующий день этот знаток, открывший французской 
литературе многие великие имена, познакомившись внимательно с рукописью, 
прислал автору записку: «Жорж, я приношу публичное покаяние; я на коленях. 
Забудьте мою вчерашнюю грубость; забудьте все резкости, сказанные мной за эти 
полгода. Я провёл всю ночь за чтением вашей книги. О дитя моё, как я доволен 
вами!»
       Новое имя быстро стало популярным. Вместе с известностью росло и 
раздражение Жорж Санд своим прежним любовником. «Маленький Жюль», в отличие от 
сильной подруги, оказался никчёмным, слабым человеком. Он не мог себя заставить 
сесть за письменным стол, в то время как Аврора работала по 12 часов в сутки, 
он мог только жаловаться и ревновать свою удачливую возлюбленную. Противоречия 
натуры Жорж Санд сказались уже в этом романе с Сандо. В ней отчаянно боролись 
два начала — мужское и женское. Она была достаточно умна и самостоятельна, 
чтобы не позволить партнёру подавить её личность. С другой стороны, она 
бесконечно желала заботиться о слабом, поматерински вкладывать в мужчину свои 
радости и печали, но не прощала ему малейших слабостей.
       Разрыв с «маленьким Жюлем» подарил литературе один из самых откровенных 
романов Жорж Санд — «Лелия». Её проза даже сейчас, в век, когда, кажется, сняты 
все покровы с сексуальной жизни человека, читается не без эротического 
наслаждения. Писательница обратила внимание на серьёзные женские проблемы пола. 
Она с вызывающей смелостью обнажила самое сокровенное в женской сексуальности. 
«Почему я так долго любила его… Это было лихорадочное возбуждение; оно 
рождалось во мне, потому что я не получала удовлетворения… Рядом с ним я 
испытывала какуюто странную, исступлённую жажду, которую не могли утолить 
самые страстные объятия. Мне казалось, что мою грудь сжигает неугасимый огонь; 
его поцелуи не приносили мне никакого облегчения. С нечеловеческой силой 
сжимала я его в своих объятиях и, теряя силы, в отчаянии падала рядом с ним».
       Долгие годы за Жорж Санд следовало проклятие её героини — Лелии. Многие 
отождествляли их, но внутренняя суть писательницы, конечно, была многограннее и 
глубже придуманного ею образа.
       Только перечисление всех любовников Жорж Санд заняло бы не одну страницу.
 В её жизни было и серьёзное увлечение женщиной — актрисой Мари Дорваль, 
которую она боготворила. Они часто встречались. Жорж не пропускала ни одного 
спектакля с обожаемой Дорваль. Дело дошло даже до того, что Санд готовилась 
отправиться в роли камеристки на очередные гастроли подруги. Их связи отчаянно 
сопротивлялся муж Мари, ревниво пытаясь изолировать жену от «этой Сафо». Однако 
безуспешно. Жорж прощала коварной актрисе даже откровенные предательства, 
наговоры, и дружба их сохранилась до самой смерти Дорваль в 1849 году.
       Сложнее складывались отношения Жорж Санд с мужчинами. Роман с Шопеном 
вызвал многочисленные толки в обществе. Молодой польский композитор представлял 
собой нежное эфемерное создание, и был полной противоположностью мужиковатой 
писательнице. Когда Шопен впервые увидел Жорж Санд, она ему не приглянулась.