нравы Екатерины, её моральные принципы, легко представить — почему бы 
императрице и не увлечься красивым, стройным офицером, который к тому же 
достаточно прост, чтобы разделить незатейливые шутки двора. Если Щербинина 
права, то диву даёшься, как смогла Дашкова пережить двойное предательство, с 
каким чувством она стояла у колыбели второго сына, крёстной матерью которого 
вызвалась стать сама Екатерина.
       Беда не приходит, как известно, одна. Вскоре Дашкова потеряла горячо 
любимого мужа. До последнего вздоха княгиня считала смерть Михаила катастрофой 
своей жизни, а ведь ей было всего двадцать два. Пятнадцать дней после получения 
известия о кончине мужа Дашкова находилась в состоянии комы. И лишь дети 
возвратили её к реальности. Михаил поставил семью на грань полного разорения. 
Чтобы заплатить многочисленные долги покойного мужа, Дашковой следовало продать 
землю, но ради будущего своих чад наша героиня отправилась в деревню и 
экономила на всём, живя в крайней бедности. «Если бы мне сказали до моего 
замужества, что я, воспитанная в роскоши и расточительности, сумею в течение 
нескольких лет… лишать себя всего и носить самую скромную одежду, я бы этому не 
поверила».
       Спартанское существование принесло свои плоды лишь спустя пять лет. Дети 
подросли, и собранную сумму денег Дашкова решила употребить на заграничное 
путешествие с целью воспитания и образования сына Павла и дочери Анастасии. Эта 
молодая ещё женщина, знатная, весьма примечательная, пренебрегла всем личным 
ради интересов собственных детей. В 27 лет она выглядела на сорок, для неё, 
пылкой, увлекающейся, страстной больше не существовало мужчин. Дашкова теперь 
методично изучала системы образования разных стран. Безусловно, что самой 
передовой школой Европы того времени являлась английская, но и она не совсем 
удовлетворяла требовательную Дашкову.
       Княгиня составила собственные программы обучения Павла, больше похожие 
по точности на рецепты врача. Шотландские профессора получили от любящей матери 
эти рекомендации с требованием неукоснительного их исполнения. Восемь лет — 
столько длилось обучение сына за границей — Дашкова находилась рядом. Крайняя 
скудость существования не мешала Екатерине Романовне, заботясь о душевном 
комфорте детей, устраивать в Эдинбурге даже балы для молодёжи. Танцы, музыка, 
рисование, театры, верховая езда, уроки фехтования — расходы на это её не 
страшили.
       Пожалуй, самые строгие педагоги не смогли бы обнаружить изъянов в 
системе воспитания «по Дашковой», оттогото не укладывается в голове 
получившийся феномен — дети выросли на редкость никчёмными и бестолковыми. 
«Простак и пьяница», — скажет о Павле Дашкове крёстная его мать — императрица. 
Ну а скандальные истории, в которые попадала Анастасия, поражая общество своей 
сумасбродностью, обсуждал весь Петербург.
       К возвращению Дашковой в Россию по прошествии многих лет императрица 
отнеслась благосклонно. За границей княгиня приобрела славу одной из самых 
просвещённых женщин Европы. Её принимали Дидро и Адам Смит, сам старик Вольтер, 
больной и дряхлый, сделал исключение для «северной медведицы» (так Дашкову 
называли в чужих краях) и нашёл время побеседовать с ней. В «прекрасном далеке» 
Екатерина Романовна принялась сочинять музыку, в чём весьма преуспела. Сложные 
полифонические произведения, исполняемые хором, которым дирижировала русская 
княгиня, повергали публику в восхищение. Царица не могла пренебрегать мнением 
просвещённой Европы, да и былые обиды позабылись. Для обеих наступило время 
зрелости и мудрости. Дашковой исполнялось 37…
       Однажды на балу бывшая подруга предложила Дашковой возглавить Академию 
наук. Случай в истории России неслыханный! Никогда ни до ни после женщина не 
занимала такой высокий государственный пост. Свободомыслящая Европа и та не 
удержалась от изумления. Джованни Казанова писал в «Мемуарах»: «Кажется, Россия 
есть страна, где отношения обоих полов поставлены совершенно навыворот: женщины 
тут стоят во главе правления, председательствуют в учёных учреждениях, 
заведывают государственной администрацией и высшею политикой. Здешней стране 
недостаёт одной только вещи, а этим татарским красоткам — одного лишь 
преимущества, именно: чтобы они командовали войсками».
       Зимним утром 1783 года Дашкова упросила знаменитого математика Леонарда 
Эйлера представить её уважаемым учёным мужам. Придирчивая академическая публика 
с первых минут увидела в Дашковой справедливого и мудрого директора: заметив, 
что на место рядом с ней пытается пробраться бездарный учёный, властным жестом 
остановила проныру, обратившись к старцу Эйлеру: «Сядьте, где вам угодно. Какое 
бы место вы ни избрали, оно станет первым с той минуты, как вы его займёте».
       Императрица не ошиблась в своём выборе. Дашкова буквально возродила 
Российскую Академию из пепла. Наша героиня сразу отказалась от соблазна 
руководить наукой. Дашкова предпочла хозяйственную, издательскую и 
научнопросветительскую деятельности и преуспела во всех трех. Почти за 12 лет 
своего президентства Екатерина Романовна восстановила академическое хозяйство 
(начать ей пришлось буквально с заготовки дров, чтобы покончить с безобразной 
практикой, когда учёные мужи от холода кутались на заседаниях в тяжёлые шубы). 
Дашкова построила новое здание Академии, и, хотя, по свидетельствам 
современников, она попортила много крови архитектору Кваренги своим придирчивым 
характером, в памяти потомков княгиня осталась заботливой попечительницей науки 
и просвещения. Она восстановила деятельность типографии, с огромным трудом 
«выбивала» деньги на организацию научных экспедиций. Большое внимание Дашкова, 
следуя своим пристрастиям, уделила педагогике и образованию. При её 
непосредственном участии и заботе составлялись новые программы обучения для 
гимназии при Академии. В критериях отбора талантливых юношей Екатерина