маленькую Коко отец после смерти её матери, едва удавалось сводить концы с 
концами Так что здесь мало задумывались об эстетических категориях красоты. Но 
вскоре и этот уютный уголок девочке пришлось покинуть и переехать в приют при 
монастыре.
       Всю последующую жизнь Шанель стремилась забыть о своём горестном детстве,
 сочиняла легенды, придумывала несуществующих тёток, в доме которых она якобы 
выросла. Она боролась с прошлым, с тем унизительным существованием, когда в 
отчаянии кричала воспитанницам приюта: «Я не сирота!» Уже тогда за убогим 
столом она поклялась побороть собственную бедность и обездоленность.
       Пятнадцатилетняя Коко в Мулене знакомится с богатым офицером Бальсаном и,
 не долго думая, уезжает с ним в Париж. Любовник поселяет Шанель в своём замке, 
где ей долгие годы суждено исполнять роль жалкой содержанки: богатый хозяин не 
слишком считается с облагодетельствованной им девушкой. В замке на правах 
хозяйки царит «законная» любовница Бальсана — знаменитая в то время в Париже 
кокотка Эмильенн д'Алансон. Гордой, непокорной Шанель приходится выносить 
насмешки и пренебрежение счастливой соперницы, но она знает: ей идти некуда, 
она мучительно ищет выход, ищет хоть какоенибудь достойное дело. Но Бальсан не 
торопится помочь забавной подружке, да и чего может добиться эта непоседливая 
бродяжка.
       Однако Шанель, закалённая в каждодневной борьбе за существование, не 
собирается сдаваться. Она находит второго любовника — англичанина Боя Кейпела. 
На этот раз судьба улыбнулась ей. Шанель смогла разбудить ревность Бальсана, и 
в этом соперничестве она выиграла себе средства, чтобы открыть модную шляпную 
лавку.
       Её торговля шляпами очень быстро стала процветать. С Боем Кейпелом она 
приобретает известность в свете, появляются собственные деньги, наконец, 
парижские актрисы обращаются к Шанель, желая приобрести экстравагантный 
головной убор. Однако для неугомонной Коко этот бизнес слишком узок, её 
деятельная натура требует грандиозных свершений. Шанель уже тогда начинает 
понимать, что женский костюм связан с самоощущением её обладательницы, что 
одежда имеет свою логику, отвечающую потребностям времени. Её первое знаменитое 
платье было сшито из джерси, материала, который никогда женщинами не 
использовался до Шанель. Разрушая устоявшиеся каноны, Коко создаёт стиль, в 
котором мельчайший парадокс был связан с функциональностью, в котором роскошь 
отделки уступила главенство линии, изящество покроя облагородило недорогие 
материалы, сделав элегантность и изысканность костюма доступными большинству 
женщин. Парижанки решительно устремились по пути, указанному Шанель.
       Её звезда восходит в годы Первой мировой войны. «Мне помогла война. При 
катаклизмах человек проявляет себя. В 1919 году я проснулась знаменитой».
       Как приходит человек к гениальному озарению? Это практически невозможно 
проследить. Сама Коко вспоминала: «Однажды я надела мужской свитер, просто так, 
потому что мне стало холодно… Подвязала его платком (на талии). В тот день я 
была с англичанами. Никто из них не заметил, что на мне свитер…» Однажды 
племянник Коко приехал из британского колледжа на каникулы в тёмносинем 
блейзере. Шанель ощупала материал. Эврика! Осталось только выкроить и сшить. 
Форма, вкус — всё это было в ней самой. Её великая идея заключалась в том, 
чтобы трансформировать английскую мужскую моду в женскую. Причём это она уже 
проделывала со своими шляпками и с таким вкусом, который исключал малейший 
намёк на двусмысленность. Она преображала все, к чему прикасалась. Жакеты, 
блузки с галстуками, запонки — всё, что она заимствовала у мужчин, благодаря ей 
превращалось в ультраженское.
       Платья кокоток начала века, не позволявшие девушкам работать, превращали 
их, живых людей, в дорогие безделушки, которыми играли богатые Бальсаны. Сняв с 
них их туалеты, Шанель спровоцировала вымирание социального типа, хотя, правды 
ради, следует сказать, что Коко, возможно, просто благодаря своей интуиции 
угадала запросы нового времени. Она была великим «философом моды».
       Шанель никогда не рисовала свои модели, она творила их с помощью ножниц 
и булавок, прямо на манекенщицах. Этой кудеснице «достаточно было пары ножниц и 
нескольких точных движений рук, чтобы из груды бесформенной материи возникла 
сама роскошь». За очень редким исключением, она не любила своих манекенщиц. 
«Манекенщицы подобны часам, — говорила Коко. — Часы показывают время. 
Манекенщица должна показать платье, которое на неё надевают. Они красивы, 
поэтому и могут заниматься этим ремеслом, но если бы они были умны, то уже не 
занимались бы им». Шанель не понимала, как женщина может так неразумно 
распоряжаться богатством, подаренным ей природой. Счастье не в том, чтобы идти 
рука об руку с состоятельным мужчиной, оно не связано с минутным экстазом 
горячей страсти, оно — в деньгах и в независимости, в возможности помочь 
окружающим, в даре общения с искусством.
       Как же сформировалась Коко — маленькая сиротка, сбежавшая из приюта? Как 
любовница Бальсана стала императрицей вкуса, законодательницей моды? Благодаря 
своему богатству и общительному характеру Шанель входит в круг художественной и 
артистической богемы Парижа. Она становится добрым гением русского балета, не 
только бескорыстно одевая исполнителей, но и постоянно помогая труппе 
средствами. Однажды в отель, где жила подруга Шанель — Мися Серт — ворвался 
перепуганный Дягилев. Мися для него была «единственной женщиной, какую он мог 
бы полюбить», и теперь он на коленях у неё просил совета. Дягилев сбежал из 
Лондона, разорённый постановкой «Спящей красавицы», не мог заплатить долгов, 
сходил с ума, не зная, что предпринять. Взволнованный, он не заметил сидящую в 
глубине комнаты Шанель. Когда Мися вышла, привлечённая телефонным звонком, то 
Коко стремительно встала навстречу мечущемуся Дягилеву. «Приходите ко мне. Не