ангельска. Но этим планам не суждено было осуществиться: 23 
августа 1741 года Швеция потерпела сокрушительное поражение под Вильманстрандом.

      В период тяжелого для народа царствования Анны Иоанновны широкие слои 
русского общества утвердились во мнении, что все беды происходят от захвата 
власти «иноземцами». Но если сама императрица была русской, то полунемка Анна 
Леопольдовна со своим супругом принцем Антоном Ульрихом Брауншвейгским 
являлись в глазах народа иностранцами, несправедливо правящими Россией от имени 
младенцаимператора. Массовые симпатии оказались на стороне Елизаветы, «русской 
сердцем и по обычаям».
      Центром движения в пользу дочери Петра I стали казармы гвардейского 
Преображенского полка. Немало потрудилась для завоевания симпатий гвардейцев и 
сама цесаревна Она часто проводила время в казармах «без этикета и церемоний», 
одаривала гвардейцев деньгами и крестила их детей. Солдаты не называли ее иначе,
 как «матушка».
      В 1737 году правительство Анны Иоанновны казнило прапорщика 
Преображенского полка А. Барятинского за намерение поднять «человек с триста 
друзей» ради Елизаветы. В 1740 году гвардейцы, арестовывавшие Бирона, судя по 
признаниям Миниха, ожидали, что власть перейдет именно к Елизавете. Для них 
дочь Петра превратилась в символ национальной государственности, 
противопоставляемой засилью «немцев».
      Гвардия настроилась на решительные действия. В июне 1741 года несколько 
гвардейцев встретили Елизавету в Летнем саду и сказали ей: «Матушка, мы все 
готовы и только Ждем твоих приказаний». В ответ они услышали: «Разойдитесь, 
ведите себя смирно: минута действовать еще не наступила. Я вас велю 
предупредить».
      Нити заговора не распространялись в сердце высшего общества, и круг 
сторонников Елизаветы ограничивался в основном «кавалерами» ее двора. В 
подготовке переворота участвовали И.Г. Лесток, Разумовские, а также братья А.И. 
и П.И. Шуваловы и М.И. Воронцов. Руководителями заговора являлись Лесток и сама 
Елизавета.
      Великую княгиню Анну Леопольдовну, а также ее министров неоднократно 
предупреждали о честолюбивых намерениях Елизаветы. Об этом доносили шпионы, 
писали дипломаты из разных стран Но больше всего первого министра А.И Остермана 
встревожило письмо, пришедшее из Силезии, из Бреславля. Хорошо информированный 
агент сообщал, что заговор Елизаветы окончательно оформился и близок к 
осуществлению, необходимо немедленно арестовать лейбмедика цесаревны Лестока, 
в руках которого сосредоточены все нити заговора.
      Анна Леопольдовна не послушалась тех, кто советовал задержать Лестока. На 
ближайшем куртаге при дворе 23 ноября 1741 года, прервав карточную игру, 
правительница встала изза стола и пригласила тетушку в соседний покой. Держа в 
руках бреславское письмо, она попыталась приструнить Елизавету посемейному. 
Когда обе дамы вновь вышли к гостям, они были весьма взволнованы, что тотчас 
отметили присутствовавшие на куртаге дипломаты. Вскоре Елизавета уехала домой. 
Как писал в своих «Записках» генерал К.Г. Манштейн, «цесаревна прекрасно 
выдержала этот разговор, она уверяла великую княгиню, что никогда не имела в 
мыслях предпринять чтолибо против нее или против ее сына, что она была слишком 
религиозна, чтобы нарушить данную ей присягу, и что все эти известия сообщены 
ее врагами, желавшими сделать ее несчастливой.»
      Вернувшись домой, Елизавета собрала своих сторонников на совещание, на 
котором было решено произвести переворот вечером следующего дня. 
Предусмотрительность этого шага подтвердилась, поскольку на другой день 
гвардейские полки получили приказ выступить из Петербурга на войну со шведами.
      24 ноября 1741 года, в 23 часа, Елизавета получила сообщение, что 
гвардейцы готовы поддержать ее «революцию» Лесток послал двух наблюдателей к 
Остерману и Миниху разузнать, не забили ли там тревоги. Ничего подозрительного 
они не заметили. Сам Лесток отправился в Зимний дворец.
      Вернувшись к Елизавете, Лесток нашел ее молящейся перед иконой Богоматери.
 Впоследствии было высказано предположение, что именно в эту минуту она дала 
обет отменить смертную казнь, в случае удачи опасного предприятия.
      В соседней комнате собрались все ее приближенные Разумовские, Петр, 
Александр и Иван Шуваловы, Михаил Воронцов, принц ГессенГомбургский с женой и 
родные цесаревны: Василий Салтыков, дядя Анны Иоанновны, Скавронские, 
Ефимовские и Гендриковы.
      Цесаревна надела кавалерийскую кирасу, села в сани и по темным и 
заснеженным улицам столицы поехала в казармы Преображенского полка. Там она 
обратилась к своим приверженцам: «Други мои! Как вы служили отцу моему, то при 
нынешнем случае и мне послужите верностью вашею!» Гвардейцы отвечали: «Матушка, 
мы готовы, мы их всех убьем». Елизавета возразила: «Если вы хотите поступать 
таким образом, то я не пойду с вами». Понимая, что ненависть ее сторонников 
обращена против иностранцев, она сразу же объявила, что «берет всех этих 
иноземцев под свое особое покровительство».
      Гренадеры были давно подготовлены к «революции» Елизаветы. 
Предварительные разговоры, намеки доверенных цесаревны, деньги и обещания, 
которые они щедро раздавали, сделали свое дело наилучшим образом.
      Выйдя из саней на Адмиралтейской площади, Елизавета в сопровождении 
трехсот солдат направилась к Зимнему дворцу Солдаты нервничали, спешили, 
цесаревна с трудом шла по снегу Вот тогдато гренадеры подхватили ее на свои 
широкие плечи и внесли в Зимний дворец.
      Все входы и выходы тут же были перекрыты, караул сразу же перешел на 
сторону мяте