лось, начали с этого вопроса вне очереди, а вероятно, ктото 
поставил вопрос: просто надо обсудить Берию, и тогда, значит, в числе первых я 
выступал: «Я считаю, что Берия перерожденец, что это человек, которого нельзя 
брать всерьез, он не коммунист, может быть, он был коммунистом, но он 
перерожденец, это человек, чуждый партии». Вот основная моя мысль. Я не знал 
так хорошо прошлого Берии, разговоры, конечно, слышал разные, но считал, что он 
всетаки коммунистом был какимто рядовым и наконец наверху гдето попал в 
другую сторону дела.
      После меня вскоре выступал Хрущев. Он со мной полемизировал: «Молотов 
говорит, что Берия перерожденец. Это неправильно. Перерожденец – это тот, 
который был коммунистом, а потом перестал быть коммунистом. Но Берия не был 
коммунистом! Какой же он перерожденец?»
      Хрущев пошел левее, левее взял. Я и не возражал, не отрицал. Это, 
наверное, правда было.
      Берия говорил, защищался, прения же были. Выступал: «Конечно, у меня были 
ошибки, но прошу, чтобы не исключали из партии, я же всегда выполнял решения 
партии и указания Сталина. Сталин поручал мне самые ответственные дела 
секретного характера, я все это выполнял так, как требовалось, поэтому 
неправильно меня исключать…» Нет, он дураком не был».
      Чтобы картина тех дней была более объективной, дадим слово и тем, кто 
непосредственно участвовал в аресте.
      В изложении маршала Георгия Жукова арест Берии проходил так: «Меня вызвал 
Булганин, – тогда он был министром обороны – и сказал: „Поедем в Кремль, есть 
срочное дело“.
      Поехали. Вошли в зал, где обычно проходят заседания Президиума ЦК партии. 
В зале находились Маленков, Молотов, Микоян, другие члены Президиума Берии не 
было.
      Первым заговорил Маленков – о том, что Берия хочет захватить власть, что 
мне поручается вместе с моими товарищами арестовать его. Потом стал говорить 
Хрущев, Микоян лишь подавал реплики. Говорили об угрозе, которую создает Берия, 
пытаясь захватить власть в свои руки.
      – Сможешь выполнить эту рискованную задачу?
      – Смогу, – отвечаю я.
      …Решено было так. Лица из личной охраны членов Президиума находились в 
Кремле, недалеко от кабинета, где собирались члены Президиума. Арестовать 
личную охрану самого Берии поручили Серову. А мне нужно было арестовать Берию. 
Маленков сказал, как это будет сделано. Заседание Совета Министров отменят. 
Вместо этого откроется заседание Президиума.
      Я вместе с Москаленко, Неделиным, Батицким и адъютантом Москаленко должен 
сидеть в отдельной комнате и ждать, пока раздадутся два звонка из зала 
заседания в эту комнату… Уходим. Сидим в этой комнате. Проходит час. Никаких 
звонков. Я уже встревожился… Немного погодя (это было в первом часу дня) 
раздается один звонок, второй. Я поднимаюсь первым… Идем в зал. Берия сидит за 
столом в центре. Мои генералы обходят стол, как бы намереваясь сесть у стены. Я 
подхожу к Берии сзади и командую:
      – Встать! Вы арестованы!
      Не успел Берия встать, как я заломил ему руки назад и, приподняв, эдак 
встряхнул. Гляжу на него – бледныйпребледный. И онемел.
      Ведем его через комнату отдыха, в другую, что ведет через запасной ход. 
Там сделали ему генеральный обыск… Держали до 10 часов вечера, а потом на ЗИСе 
положили сзади, в ногах сиденья укутали ковром и вывезли из Кремля Это затем 
сделали, чтобы охрана, находившаяся в его руках, не заподозрила, кто в машине.
      Вез его Москаленко. Берия был определен в тюрьму Московского военного 
округа. Там находился и во время следствия. И во время суда, там его и 
расстреляли».
      На самом деле это была опасная операция, которую разработали Булганин с 
Жуковым. Войска НКВД – мощная сила. Кроме того, войсками МВО командовал 
генералполковник Артемьев, человек Берии. Министр обороны Булганин нашел 
благовидный предлог, чтобы удалить его из Москвы – на летние маневры под 
Смоленск. Под Москвой дислоцировалась дивизия внутренних войск – имени 
Лаврентия Берии! В Лефортовских казармах стоял полк бериевских войск.
      Авторитет Берии «среди своих» был очень высок.
      Было решено дивизию окружить, а полк в казарме заблокировать. Операция 
была назначена на 26 июня. Генерал Венедин, комендант Кремля, вызвал изпод 
Москвы полк, которым командовал его сын В Кремль ввели курсантов школы имени 
ВЦИК. Хрущев позвонил командующему войсками ПВО Московского военного округа 
генералу Москаленко, которого он знал еще по Украине. Его войска должны были 
блокировать бериевские военные силы, а сам Москаленко с надежными людьми 
прибыть в Кремль для ареста Берии.
      Сделать это было совсем не просто. Берия предусмотрительно ввел порядок, 
при котором охрану внутри Кремля несли офицеры ГБ – хорошо проверенные элитные 
подразделения, преданные ему лично. В Кремль пройти с оружием нельзя, его 
оставляли у охраны Казалось, Берия предусмотрел все…
      И еще одно воспоминание участника событий, генерала Москаленко: «По 
предложению Булганина мы сели в его машину и поехали в Кремль. Его машина имела 
правительственные сигналы и не подлежала проверке при въезде в Кремль. Подъехав 
к зданию Совета Министров, я вместе с Булганиным поднялся на лифте, а Басков, 
Батицкий, Зуб и Юферев поднялись по лестнице. Вслед за ними на другой машине 
подъехали Жуков, Брежнев, Шатилов, Неделин, Гетман и Пронин. Всех нас Булганин 
провел в комнату ожидания при кабинете Маленкова, затем оставил нас и ушел в 
кабинет к Ма