вляли, что стреляла женщина.
      Личность задержанной Батулиным женщины была установлена сразу. Протокол 
первого допроса начинался словами: «Я, Фаня Ефимовна Каплан…» До 16 лет она 
жила под фамилией Ройдман, а с 1906 года стала носить фамилию Каплан. На 
каторгу Фанни попала совсем молодой девушкой. Ее взгляды сильно изменились в 
тюрьме, главным образом под влиянием известных деятелей партии 
социалистовреволюционеров, с которыми она вместе сидела, прежде всего Марии 
Спиридоновой. «В тюрьме мои взгляды оформились, – писала Каплан, – я сделалась 
из анархистки социалисткойреволюционеркой».
      Позднее она уточнила, что в эсеровской партии она скорее разделяет 
взгляды Виктора Чернова. Это было единственным, хотя и достаточно шатким 
основанием для объявления Каплан принадлежащей к партии правых эсеров.
      На допросах Каплан, не сдерживая себя, говорила, что считает Ленина 
предателем революции. Дальнейшее его существование подрывает веру в социализм. 
«Чем дольше он живет, – убежденно заявила она, – он удаляет идею социализма на 
десятки лет».
      Весной 1918 года Каплан предложила свои услуги в деле покушения на Ленина 
находившемуся тогда в Москве Нилу Фомину, бывшему члену Учредительного собрания,
 расстрелянному впоследствии колчаковцами. Это предложение Фомин довел до 
сведения члена ЦК партии эсеров В. Зензинова, а тот передал об этом в ЦК 
Признавая возможным вести вооруженную борьбу с большевиками, партия эсеров 
отрицательно относилась к террористическим актам против большевистских вождей. 
Предложение Н. Фомина и Каплан было отвергнуто.
      Каплан осталась одна. Летом 1918 года некто Рудзиевский ввел ее в 
маленькую группу весьма пестрого состава и неопределенной идеологии, куда 
входили: старый каторжанин эсер Пелевин, не склонный к террористической 
деятельности, и двадцатилетняя девушка по имени Маруся. Дело обстояло именно 
таким образом, хотя впоследствии предпринимались попытки представить Каплан в 
роли создателя террористической организации.
      Эта версия прочно вошла в обиход с легкой руки руководителя 
действительной боевой организации эсеров Г. Семенова (Васильева). В начале 1922 
года Семенов и его боевая подруга Коноплева выступили с сенсационными 
разоблачениями. В конце февраля 1922 года в Берлине Семенов опубликовал брошюру 
о военной и боевой работе эсеров в 1917–1918 годах.
      Однако доказать существование террористической организации во главе с 
Каплан, самостоятельно готовившей покушение на Ленина летом 1918 года, Семенову 
не удалось.
      Семенов утверждал, что он случайно узнал о существовании «группы Каплан» 
и принял лишь ее одну в свой отряд по рекомендации эсера Дашевского.
      Созданная Семеновым с помощью ЧК версия подготовки покушения и роли в нем 
Каплан сводилась к следующему. Для удобства слежки за Лениным город был 
разделен на четыре части, в каждой из которых по пятницам, когда происходили 
митинги, дежурил ответственный исполнитель. Исполнителями выбрали Каплан, 
Коноплеву, Усова и Козлова. На все митинги рассылались дежурные разведчики с 
задачей сообщать исполнителю о прибытии Ленина на митинг. Исполнитель должен 
был явиться на митинг и совершить покушение.
      Задача заключалась в устранении со сцены рабочихбоевиков, у которых при 
встрече с Лениным немедленно пробуждалась совесть. Первым такому 
идеологическому искусу подвергся будто бы Усов. Он, по его словам, встретил 
Ленина на митинге в одну из пятниц, но выстрелить в него не смог. «Вырвать Бога 
у полуторатысячной рабочей массы я не решился», – покаялся Усов, после чего он 
и был исключен из числа исполнителей.
      Вступив в отряд на последних этапах подготовки покушения, незнакомая с 
методами террора Фанни Каплан использовалась только для организации слежки. 
Коноплева, например, брала ее с собой, чтобы обучить выбору места, удобного для 
нападения на автомобиль Троцкого.
      Поведение Фанни Каплан выстраивается теперь в логическую цепь 
последовательных действий. Митинг на заводе Михельсона начался поздно. 
«Приехала я на митинг часов в восемь», – сообщила Каплан на следствии. Ленин 
еще не приехал, и надо было выяснить, будет он выступать или нет. За этим 
занятием ее, повидимому, и заметил до открытия митинга председатель завкома 
Иванов. (Он давал показания 2 сентября, в отсутствие Каплан, и назвал ее, по 
готовой версии, «той женщиной, которая потом стреляла в т Ленина».)
      Каплан стояла у стола, где продается литература, и рассматривала книги. 
«Я лично не видел, чтобы она с кемлибо говорила или чтобы к ней ктолибо 
подходил», – заключает Иванов.
      К Фанни Каплан действительно никто не подходил. Получив необходимые 
сведения, она сама ушла до начала митинга и передала сообщение о приезде Ленина 
на завод районному исполнителю, дежурившему в условленном месте на Серпуховской 
улице. Сама же осталась ждать результата покушения там, где ее потом и 
обнаружил комиссар Батулин.
      Если 30 августа 1918 года Фанни Каплан выполняла функцию дежурного 
разведчика и на месте покушения отсутствовала, кто же стрелял в Ленина?
      Степан Гиль видел женскую руку с браунингом. Если исключить Каплан, то 
женщиной с браунингом могла быть, скорее всего, Лидия Коноплева. Других женщин 
в числе исполнителей покушения в отряде Семенова не было.
      Натура решительная и независимая, Лидия Коноплева обладала солидным 
опытом в делах конспирации и террора. Создав вместе с Семеновым боевой отряд, 
она первая по своей инициативе предложила весной 1918 года организовать 
покушение на Ленина. Коноплева взяла на себя роль исполнителя террористического 
акта и вмест