часов 30 минут вечера. Существенную поправку в определении 
времени покушения вносит шофер Ленина С. Гиль, человек весьма пунктуальный и 
один из немногих достоверных свидетелей. В своих показаниях, данных 30 августа, 
он заявил: «Я приехал с Лениным около 10 часов вечера на завод Михельсона».
      Речь Ленина на митинге, по мнению Гиля, длилась около часа. Иными словами,
 покушение могло быть совершено не раньше 10 часов, а скорее, около 11 часов 
вечера, когда окончательно стемнело и наступила ночь. Если это так, то, имея 
сильный дефект зрения, Каплан физически была не способна совершить покушение с 
той точностью, с какой оно было осуществлено.
      После окончания митинга Ленин вышел во двор завода, продолжая беседу со 
слушателями и отвечая на их вопросы. По воспоминаниям БончБруевича, со ссылкой 
на шофера Гиля, последний сидел за рулем и смотрел, полуобернувшись, на 
подходившего Ленина. Услышав выстрел, он моментально повернул голову и увидел 
женщину с левой стороны машины у переднего крыла, целившуюся в спину Ленина. 
Затем раздались еще два выстрела, и Ленин упал.
      Эта картина легла в основу всех исторических работ и была воспроизведена 
в классической сцене покушения в кинофильме «Ленин в 1918 году»: 
женщинабрюнетка с еврейской внешностью целится из револьвера в спину вождя 
русской революции. Что же было в действительности? На допросе Гиль показал: «Я 
увидел… протянувшуюся изза нескольких человек женскую руку с браунингом». И 
все!
      Возможно, террорист мог быть опознан человеком, задержавшим впоследствии 
Каплан? Это предположение опровергается показаниями комиссара С. Батулина, 
который через некоторое время после покушения задержал Ф. Каплан. В момент 
выхода Ленина с завода Батулин находился от него на расстоянии 10–15 шагов. 
Позднее он поправился, указав, что был еще дальше – в 15–20 шагах. Батулин 
показал: «Человека, стрелявшего в тов. Ленина, я не видел».
      Между тем события после выстрелов развивались следующим образом. Толпа 
начала разбегаться. Гиль бросился в ту сторону, откуда стреляли.
      «…Стрелявшая женщина бросила мне под ноги револьвер и скрылась в толпе»,
 – показывает Гиль, уверенный, что стреляла именно женщина, так как он видел 
женскую руку. Других подробностей он не сообщает.
      Любопытна судьба брошенного оружия. «При мне, – утверждает Гиль, – 
револьвера этого никто не поднял. Только по дороге один из двух человек, 
сопровождавших раненого Ленина, объяснил Гилю: „Я подтолкнул его ногой под 
автомобиль“.
      В это время очевидец покушения С. Батулин закричал, не растерявшись: 
«Держи, лови!» Позднее, в письменных показаниях, присланных на Лубянку 5 
сентября 1918 года, Батулин напишет, что кричал: «Держите убийцу тов. Ленина!» 
С этим криком он и выбежал с заводского двора на Серпуховскую улицу. По ней 
группами и в одиночку бежали в различных направлениях перепуганные выстрелами и 
общей сумятицей люди. Батулин поясняет, что своими криками он хотел остановить 
тех людей, которые видели, как Каплан стреляла в Ленина, и привлечь их к погоне 
за преступником. Судя по всему, никто не внял крикам Батулина и не выразил 
желания помочь ему в розысках убийцы. Пробежав от завода до трамвайной 
остановки на Серпуховской улице, С. Батулин остановился, так как ничего 
подозрительного не увидел. Только потом он заметил позади себя около дерева 
женщину с портфелем и зонтиком в руках, своим странным видом остановившую его 
внимание. Не остается ничего другого, как предположить, что Фанни Каплан – а 
это была она – вообще никуда не бежала. Она просто стояла все время на одном 
месте, на Серпуховской улице, на достаточно далеком расстоянии от заводского 
двора, где раздались выстрелы. Это и была та странность, так поразившая 
Батулина. «Она имела вид человека, спасающегося от преследования, запуганного и 
затравленного», – заключает он.
      Комиссар Батулин задает ей простой вопрос: кто она и зачем сюда попала? 
«На мой вопрос, – говорит Батулин, – она ответила: „ЭТО сделала не я“.
      Странный ответ возбудил подозрительность Батулина. Он обыскал ее карманы 
и, взяв портфель и зонтик, предложил следовать за собой.
      «В дороге, – продолжает Батулин, – я ее спросил, чуя в ней лицо, 
покушавшееся на тов Ленина: „Зачем вы стреляли в тов. Ленина?“, на что она 
ответила: „А зачем вам это нужно знать?“ – что меня окончательно убедило в 
покушении этой женщины на тов. Ленина».
      А вокруг задержанной начали уже накаляться страсти ошеломленной 
покушением толпы. Ктото крикнул, что стреляла именно она. И тогда толпа пришла 
в неистовство. «Убить! Растерзать на куски!» – кричали разъяренные рабочие. В 
этой обстановке массового психоза толпы, находившейся на грани линчевания, на 
повторный вопрос Батулина: «Вы стреляли в тов. Ленина?» – задержанная 
неожиданно ответила утвердительно.
      Столь несомненное в глазах толпы подтверждение виновности вызвало, 
повидимому, такой приступ бешенства, что потребовалось создать цепь из 
вооруженных людей, чтобы предотвратить самосуд и сдержать бушевавшую массу, 
требовавшую смерти преступницы.
      Каплан привели в военный комиссариат Замоскворецкого района, где она и 
была впервые допрошена.
      Каплан допрашивали председатель Московского ревтрибунала A.M. Дьяконов, 
нарком юстиции Д.И. Курский, чекист Я.Х. Петере. Сотрудник ВЧК И.А. Фридман 
позднее вспоминал, что на одном из допросов присутствовал Свердлов. По делу 
были привлечены (арестованы и доставлены в ВЧК для допроса) 14 человек. Все 
были оправданы и освобождены. В следственном деле 17 свидетельских показаний, 
но ни одно категорически не утверждает, кто всетаки стрелял. Хотя все 
свидетели за