крестной матерью во время первого для него спектакля „Риголетто“, состоявшегося 
в начале января 1923 года на сцене театра „Метрополитен“. Позднее автор не раз 
пел с ней как в „Риголетто“, так и в „Севильском цирюльнике“, „Лючии“, 
„Травиате“, „Манон“ Массне. Но впечатление от первого спектакля осталось на всю 
жизнь. Голос певицы помнится полетным, удивительно однородным по окраске, 
немного матовым, но на редкость нежным, навевающим покой. Ни одной „детской“ 
или обеленной ноты. Фраза последнего акта „Там, в небесах, вместе с матерью 
милой…“ запомнилась как какоето чудо вокала – вместо голоса звучала флейта».
      Осенью 1924 года ГаллиКурчи выступила более чем в двадцати английских 
городах. Первый же концерт певицы в столичном «Альбертхолле» произвел 
неотразимое впечатление на публику. «Волшебные чары ГаллиКурчи», «Пришла, 
спела – и победила!», «ГаллиКурчи покорила Лондон!» – восхищенно писала 
местная пресса.
      ГаллиКурчи не связывала себя длительными контрактами с какимто одним 
оперным театром, предпочитая гастрольную свободу. Лишь после 1924 года певица 
отдала окончательное предпочтение «Метрополитенопера». Как правило, оперные 
звезды (особенно в ту пору) лишь второстепенное внимание уделяли концертной 
эстраде. Для ГаллиКурчи это были две совершенно равноправные сферы 
художественного творчества. Мало того, с годами концертная деятельность стала 
даже превалировать над театральной сценой. А попрощавшись в 1930 году с оперой, 
она еще на протяжении нескольких лет продолжала выступать с концертами во 
многих странах, и повсюду ее ждал успех у самой широкой аудитории, потому что 
по своему складу искусство Амелиты ГаллиКурчи отличалось искренней простотой, 
обаянием, ясностью, подкупающей демократичностью.
      «Не бывает равнодушной аудитории, такой вы делаете ее сами», – говорила 
певица. В то же время ГаллиКурчи никогда не отдавала дань неприхотливым вкусам 
или дурной моде, – большие успехи артистки были торжеством художественной 
честности и принципиальности.
      С удивительной неустанностью переезжает она из одной страны в другую, и 
слава ее растет с каждым спектаклем, с каждым концертом. Ее гастрольные 
маршруты пролегли не только по крупным европейским странам и США. Ее слушали во 
многих городах Азии, Африки, Австралии и Южной Америки. Она выступала на 
тихоокеанских островах, находила время, чтобы записываться на пластинки.
      "Ее голос, – пишет музыковед В.В. Тимохин, – одинаково прекрасный как в 
колоратурах, так и в кантилене, подобный звучанию волшебной серебряной флейты, 
покорял удивительной нежностью и чистотой. Слушатели с первых же фраз, спетых 
артисткой, были очарованы подвижными и плавными звуками, льющимися с 
поразительной непринужденностью… Идеально ровный, пластичный звук служил 
артистке чудесным материалом для создания различных, филигранно отточенных 
образов…
      …ГаллиКурчи как колоратурная певица, пожалуй, не знала себе равных.
      Идеально ровный, пластичный звук служил артистке чудесным материалом для 
создания разнообразных филигранно отточенных образов. Никто не исполнял с такой 
инструментальной беглостью пассажи в арии «Sempre libera» («Быть свободной, 
быть беспечной») из «Травиаты», в ариях Диноры или Лючии и с таким блеском – 
каденции в той же «Sempre libera» или в «Вальсе Джульетты», и все – без 
малейшего напряжения (даже самые верхние ноты не производили впечатления 
предельно высоких), которое могло бы выдать слушателям технические трудности 
спетого номера.
      Искусство ГаллиКурчи заставляло современников вспоминать о великих 
виртуозах XIX века и говорить о том, что даже композиторы, творившие в эпоху 
«золотого века» бельканто, едва ли могли представить себе лучшего 
интерпретатора своих произведений. «Если бы сам Беллини услышал такую 
изумительную певицу, как ГаллиКурчи, он бы аплодировал ей без конца», – писала 
барселонская газета «Эль Прогресо» в 1914 году после спектаклей «Сомнамбулы» и 
«Пуритан». Этот отзыв испанской критики, беспощадно «расправлявшейся» со 
многими светилами вокального мира, достаточно показателен. «ГаллиКурчи близка 
к полному совершенству, насколько это возможно», – признавалась два года спустя 
знаменитая американская примадонна Джеральдина Фаррар (превосходная 
исполнительница партий Джильды, Джульетты и Мими), прослушав «Лючию ди 
Ламмермур» в Чикагской опере".
      Певица отличалась обширнейшим репертуаром. Хотя основу его составляла 
итальянская оперная музыка – произведения Беллини, Россини, Доницетти, Верди, 
Леонкавалло, Пуччини, – но блистательно она выступала и в операх французских 
композиторов – Мейербера, Бизе, Гуно, Тома, Массне, Делиба. К этому надо 
добавить великолепно исполненные партии Софи в «Кавалере роз» Р. Штрауса и роль 
Шемаханской царицы в «Золотом петушке» РимскогоКорсакова.
      «Роль царицы, – отмечала артистка, – занимает не больше получаса, но зато 
какие это полчаса! За столь короткий промежуток времени певица сталкивается со 
всевозможными вокальными трудностями, между прочим и такими, каких не придумали 
бы и старые композиторы».
      Весной и летом 1935 года певица гастролировала в Индии, Бирме и Японии. 
То были последние страны, где она пела. ГаллиКурчи временно отходит от 
концертной деятельности ввиду серьезной болезни горла, потребовавшей 
хирургического вмешательства.
      Летом 1936 года после напряженных занятий певица вернулась не только на 
концертную эстраду, но и на оперную сцену. Но выступала она недолго. 
Заключительные выступления ГаллиКурчи прошли в сезоне 1937/38 года. После 
этого она окончательно удаляется на покой и уединяется в своем доме в ЛаХолье 
(Калифорния).