впервые появляется на афише театра: артисту поручают несколько эпизодических 
ролей, с которыми он прекрасно справляется. И в 1954 году, сразу после 
окончания консерватории, молодой певец становится одним из ведущих солистов 
театра. Первая же его работа – Мельник в опере «Русалка» Даргомыжского – высоко 
оценена рецензентами.
      Летом 1959 года Штоколов впервые выступил за рубежом, завоевав звание 
лауреата Международного конкурса на VII Всемирном фестивале молодежи и 
студентов в Вене. А еще перед отъездом его приняли в оперную труппу 
Ленинградского академического театра оперы и балета имени С.М. Кирова.
      С этим коллективом связана дальнейшая артистическая деятельность 
Штоколова. Он завоевывает признание как отличный интерпретатор русского 
оперного репертуара: царь Борис в «Борисе Годунове» и Досифей в «Хованщине» 
Мусоргского, Руслан и Иван Сусанин в операх Глинки, Галицкий в «Князе Игоре» 
Бородина, Гремин в «Евгении Онегине». Успешно выступает Штоколов и в таких 
партиях, как Мефистофель в «Фаусте» Гуно и Дон Базилио в «Севильском 
цирюльнике» Россини. Певец участвует и в постановках современных опер – «Судьба 
человека» И. Дзержинского, «Октябрь» В. Мурадели и других.
      Каждая роль Штоколова, каждый сценический образ, созданный им, как 
правило, отмечены психологической глубиной, цельностью замысла, вокальной и 
сценической отточенностью. Его концертные программы включают десятки 
классических и современных произведений. Где бы ни выступал артист – на оперной 
сцене или на концертной эстраде, его искусство увлекает слушателей яркой 
темпераментностью, эмоциональной свежестью, искренностью переживаний. Голос 
певца – высокий подвижный бас – отличается ровной выразительностью звучания, 
мягкостью и красотой тембра. Во всем этом могли убедиться слушатели многих 
стран, где с успехом выступал талантливый певец.
      Штоколов пел на многих оперных сценах и концертных эстрадах мира, в 
оперных театрах США и Испании, Швеции и Италии, Франции, Швейцарии, ГДР, ФРГ; 
его восторженно принимали в концертных залах Венгрии, Австралии, Кубы, Англии, 
Канады и многих других стран мира. Зарубежная пресса высоко оценивает певца и в 
опере, и в концертных программах, причисляя его к выдающимся мастерам мирового 
искусства.
      В 1969 году, когда в Чикаго Н. Бенуа ставил оперу «Хованщина» с участием 
Н. Гяурова (Иван Хованский), для исполнения партии Досифея был приглашен 
Штоколов. После премьеры критики писали: «Штоколов – великолепный художник. Его 
голос обладает редкой красотой и ровностью. Эти вокальные качества служат 
исполнительскому искусству наивысшей формы. Вот великий бас, имеющий в своем 
распоряжении безупречную технику. Борис Штоколов входит во внушительный по 
своим размерам список великих русских басов недавнего прошлого…», «Штоколов 
первым выступлением в Америке подтвердил свою репутацию истинного 
басакантанте…» Продолжатель великих традиций русской оперной школы, 
развивающий в своем творчестве достижения русской музыкальносценической 
культуры, – так единодушно оценивают Штоколова советские и зарубежные критики.
      Плодотворно работая в театре, Борис Штоколов уделяет большое внимание 
концертным выступлениям. Концертная деятельность стала органичным продолжением 
творчества на оперной сцене, но в ней раскрылись иные стороны его самобытного 
дарования.
      «На концертной эстраде певцу труднее, чем в опере, – говорит Штоколов. – 
Здесь нет костюма, декораций, актерской игры, и артист должен раскрыть суть и 
характер образов произведения только вокальными средствами, один, без помощи 
партнеров».
      На концертной эстраде Штоколова ждало, пожалуй, еще большее признание. 
Ведь в отличие Кировского театра гастрольные маршруты Бориса Тимофеевича 
пролегли по всей стране. В одном из газетных откликов можно было прочесть: 
«Гори, гори, моя звезда…» – если бы певец исполнил в концерте только один этот 
романс, воспоминаний хватило бы на всю жизнь. Вы прикованы к этому голосу – и 
мужественному, и нежному, к этим словам – «гори», «заветная», «волшебная»… Как 
он их выговаривает – будто дарит, как драгоценности. И так шедевр за шедевром. 
«О, если б мог выразить в звуке», «Утро туманное, утро седое», «Я вас любил», 
«Выхожу один я на дорогу», «Ямщик, не гони лошадей», «Очи черные». Никакой 
фальши – ни в звуке, ни в слове. Как в сказках о чародеях, в чьих руках простой 
камень становится алмазом, каждое прикосновение голоса Штоколова к музыке, к 
слову рождает то же чудо. В горниле какого вдохновения он творит свою правду 
русской музыкальной речи? А неисчерпаемая в нем русская равнинная распевность – 
какими верстами измерить ее даль и ширь?"
      «Я заметил, – признается Штоколов, – что мои чувства и внутреннее видение,
 то, что я сам себе представляю и вижу в воображении, передается в зал. Это 
усиливает чувство творческой, художнической и человеческой ответственности: 
ведь народ, слушающий меня в зале, обмануть нельзя».
      В день своего пятидесятилетия на сцене Кировского театра Штоколов 
исполнил свою любимую роль – Бориса Годунова. «В исполнении певца Годунов, – 
пишет А.П. Коннов, – умный, сильный правитель, искренне стремящийся к 
процветанию своего государства, но силою обстоятельств самой историей 
поставленный в трагическую ситуацию. Слушатели и критики оценили созданный им 
образ, отнеся его к высоким достижениям советского оперного искусства. Но 
Штоколов продолжает работу над „своим Борисом“, пытаясь передать все самые 
сокровенные и тончайшие движения его души».
      «Образ Бориса, – говорит сам певец, – таит в себе множество 
психологических оттенков. Его глубина мне кажется неисчерпаемой. Он так 
многогранен, так сложен в своей противоречивости, что все больше меня