К первым принадлежит Купава, которую актриса никогда раньше на сцене не 
видала. Здесь она участвовала в подготовке нового спектакля, а для настоящих 
артистов это намного предпочтительнее, чем ввод в уже готовый, давно идущий. 
Это было сжигающее всех любвеобилие. Фиделио – новое, совершенно не похожее на 
немецкую традицию создание. Катарина в опере В. Шебалина «Укрощение строптивой» 
была новостью, ибо она была не столько строптивая, сколько умная и честная! 
Полина (опера С. Прокофьева «Игрок») – мятущаяся гордячка, заблудившаяся в 
обстоятельствах любви и чести. Катерина Измайлова (в кино) – женская тайна, 
недоступная даже для нее самой. Наташа Ростова – неизведанный мир радостей и 
разочарований. Все заново.
      Но вот Виолетта, Баттерфляй, Марфа, Маргарита были хорошими, но уже 
прочитанными книгами. Даже ее знаменитая Аида иногда грешила предрасположением 
к принятому штампу. В этих ролях она имела большой успех и с удовольствием 
хамелеонствовала в принятых «звездами» условиях. Здесь предлагаемые 
обстоятельства: «Я – знаменитая артистка!» – рождали неизменный восторг 
зрителей.
      Г.П. Вишневская сполна ощущала разницу между созданием долгой и 
кропотливой работой своего образа и высокого сорта штампом в известном, 
проверенном, наверняка приносящем успех репертуаре".
      В 60е годы три поездки Галины в США и ряд других гастролей прошли уже с 
Ростроповичем как пианистом. Триумф был общим. Полученные гонорары позволяли 
привозить семье все – от питания до материала для покрытия крыши на даче – и 
избавляли от бытовых тягот.
      Вместе с Ростроповичем Вишневская вошла в круг друзей Шостаковича, стала 
первым интерпретатором многих его вокальных сочинений, посвященных ей, и это 
ввело ее имя в историю советского композиторского творчества.
      Творческая и личная жизнь Вишневской, казалось, складывалась вполне 
благополучно. Однако в конце 60х годов ее судьба круто меняется. В те годы они 
подружились с писателем А. Солженицыным. Когда Солженицына исключили из Союза 
писателей и начали преследовать, Ростропович и Вишневская приютили его на своей 
даче.
      С этого времени не стало покоя и Вишневской с Ростроповичем. Им устроили 
настоящую травлю: срывали гастрольные концерты, записи на радио, запретили 
выезжать в зарубежные гастроли. Все это привело к тому, что в мае 1974 года 
вначале Ростропович, а затем и Вишневская с детьми уезжают из СССР за границу.
      «Именно ей, Галине Вишневской, ее духовной силе я обязан тем, что мы 
уехали из СССР тогда, когда во мне уже не оставалось сил для борьбы и я начал 
медленно угасать, близко подходя к трагической развязке… Галина Вишневская в 
это время своей решительностью спасла меня», – говорит Ростропович.
      Двадцать шестого мая Галина, Ирина Шостакович и несколько близких 
учеников и друзей проводили Ростроповича в аэропорт.
      Ростропович и Вишневская официально значились в зарубежной творческой 
командировке сроком на два года, имели советские паспорта и формально даже 
сохраняли свои московские служебные места: Вишневская – в Большом театре, 
Ростропович – в консерватории.
      Первый за рубежом концерт спела Вишневская – по контракту, заключенному 
ранее еще Госконцертом. В Монако в театре у княжеского дворца она исполнила под 
аккомпанемент Ростроповича программу романсов и арий.
      В январе 1975 года Ростроповича и Вишневскую пригласили на гастроли в 
Израиль, где русское музыкальное исполнительство всегда высоко ценили.
      В то время как многие другие семьи не выдерживали испытания эмиграцией и 
распадались изза обострявшихся противоречий, союз Ростроповича и Вишневской 
трудности наоборот укрепляли. На чужбине Ростропович особенно ощутил значение в 
своей жизни такой надежной опоры: рядом женщина, понимающая его характер; 
артистка, с ним сотрудничающая; мать его дочерей, умеющая находить общий язык с 
ними, повзрослевшими, строптивыми; умелая хозяйка с хорошим вкусом. Она не 
стесняет его свободу. Эмиграция не укротила ее непримиримого нрава, но научила 
выдержке; никто и никогда не распознал бы в красивой, элегантной, сдержанной на 
людях даме озлобленную сиротством кронштадтскую девчонку.
      В 1978 году Ростропович и Вишневская были лишены советского гражданства. 
Тогда же они купили квартиру в Париже. Но вскоре уехали в Америку, поскольку 
Ростропович стал главным дирижером Национального симфонического оркестра США.
      Галина Вишневская говорит в своих воспоминаниях о том, что жить в разных 
странах ей всегда интересно, поскольку это расширяет кругозор, позволяет 
выступать в разных творческих коллективах, с разными партнерами и обогащает 
репертуар. Певица пела в столице США в премьерах «Ребенок зовет» Ландовского 
(1979), «Te Deum» Пендерецкого (1981), «Иоланта» (1981), «Реквием» Пендерецкого 
(1983). В 1983 году выступила в ЭксанПровансе в спектакле «Тюрьма» 
Ландовского.
      Тогда же в середине восьмидесятых, находясь в расцвете своего дарования, 
Вишневская покинула оперную сцену после триумфального исполнения партии Татьяны 
на сцене «Грандопера» в Париже. После этого занималась преподавательской 
деятельностью и выступала как драматическая актриса. Ранее Вишневская 
попробовала сниматься в кинематографе – в роли Катерины Измайловой в 
одноименном фильме по опере Д. Шостаковича.
      Беды родной страны попрежнему волновали Вишневскую и Ростроповича. Когда 
в 1988 году произошло страшное землетрясение в Армении, они организовали в 
Лондоне благотворительный концерт. На нем Вишневская пела романсы Чайковского.
      В январе 1990 года супругам вернули российское гражданство. И вскоре они 
смогли вернуться на родину. Два концерта в Москве дополнились двумя концертами