европейцам идут монгольские полки. Говорили, что они – христиане, спешащие 
разбить ненавистных магометан.
      Но в Европе радовались напрасно. К ней двигались «дьяволы, вырвавшиеся из 
преисподней». С того времени европейцы прозвали незваных гостей «сынами ада». 
Первым повел «тартарское» войско на запад грозный полководец Чингисхан. Если 
история завоевания Киевской Руси нам известна, то другие европейские походы 
монголов, например, разгром Венгрии и Польши, остались в тени пожаров Рязани и 
Киева.
      В день Вербного воскресенья 1241 года у стен польского города Кракова 
объявился Дьявол. Горожане уже готовились праздновать Пасху, как вдруг заныла 
труба. Смысл ее зова был понятен любому. На город надвигалось бедствие. 
Монголы! Сигнал разом оборвался – из горла трубача торчала стрела… Страшную 
память оставили по себе монголы, подобно смерчу ворвавшиеся в город в тот 
праздничный день. Они и потом не оставляли Краков в покое. Еще трижды, в 1242,
1259 и 1287 годах, они выжигали его.
      Поражало не только их внезапное появление, но и их облик, их странный 
язык. Их слава опережала бег их конницы. Их считали непобедимыми. Всякое 
сопротивление им было бессмысленно. Они казались демонами, выбравшимися из 
преисподней. Само их имя – а их часто звали «татарами» по названию монгольского 
племени, населявшего Центральную Сибирь – подсказывало их происхождение. 
Средневековые хронисты переиначили их имя в «тартары». Так им мнилось вернее, 
ведь древние греки именовали царство мертвых – Тартар. Вот откуда пришла эта 
непобедимая рать!
      Впрочем, не только суеверия и страх мешали европейцам оказывать 
сопротивление монголам. В то время монгольское войско было, пожалуй, самым 
боеспособным в мире. В XIII веке европейские армии были составлены из конных 
рыцарей, облаченных в тяжелые доспехи, а также пеших пехотинцев – простых 
горожан и крестьян. Рыцари были людьми знатными; лук они считали оружием 
простолюдинов и сражались мечами. Поэтому в Европе любая битва распадалась на 
множество поединков. Рыцари обеих армий, разбившись на пары, сражались друг с 
другом.
      В битве с монголами – «стенка на стенку» – смешно было говорить о тактике,
 о военном искусстве. Пусть подобный принцип ведения войны был разумен в Европе,
 при встрече с монгольской армией он оказывался бессмысленным. Навстречу 
рыцарям спешила не разрозненная рать азиатов – нет, на них катилась машина, все 
части которой были ладно пригнаны друг к другу. Монгольская орда сметала 
фигурки рыцарей, как лава вулкана – отдельные деревца. Они бились о накатившую 
на них махину – и падали замертво. Часто они не успевали даже сразиться с 
кемто из монголов один на один – они умирали под градом стрел или пытались 
бежать, стрелами настигаемые.
      Этот «презренный лук», отвергнутый рыцарями, играл важнейшую роль в 
тактике монголов. Большая часть их конников даже не носила доспехов, кроме 
шлема. Эти воины не думали о ратных единоборствах. Не сближаясь с противником, 
они расстреливали его из луков, и меткость их стрельбы на полном скаку была 
поразительной. В бою они использовали стрелы разного типа. Для рыцарей они 
готовили стрелы с гибкими стальными наконечниками, которые пробивали любую 
броню. Часть стрел была просверлена, поэтому в полете они испускали такой 
громкий свист, что часто не выдерживали нервы не только у вражеских коней, но и 
у противника. Копье, аркан, меч дополняли вооружение монголов, но применялись 
они лишь в том случае, когда перевес над противником был явно ощутим и победа 
неизбежна.
      Обычно монголы во весь опор мчались на противника, осыпая его градом 
стрел. Когда противник оказывался слишком близко, они внезапно имитировали 
отступление, причем, повернувшись вполоборота, так же метко стреляли, не давая 
врагам двинуться с места. Потом, дав коням отдохнуть, они снова бросались в 
атаку. И опять сыпались стрелы. Практически это была «артподготовка», после 
которой мог дрогнуть даже самый стойкий противник. Как только последний 
обращался в бегство, в бой по команде шла тяжелая кавалерия. Конники в кожаных 
доспехах добивали пиками смятенных солдат врага, мчавшихся уже наобум.
      Перед изощренной тактикой монголов была бессильна любая толпа рыцарей, не 
терпевшая строгого управления. Вдобавок монголы были не только блестящими 
бойцами, но и отменно вели психологическую войну. Их жестокость стала притчей 
во языцех, но она была вовсе не самоцелью. Вырезав население одного города, 
решившего дать бой, монголы могли надеяться, что впредь десятки городов им 
покорятся без боя. С таких городов, по словам Л.Н. Гумилева, монголы «взимали 
умеренную контрибуцию лошадьми для ремонта кавалерии и съестными припасами для 
ратников». Своих гарнизонов монголы нигде не оставляли, поэтому «подчинение» 
носило чисто символический характер; после ухода монгольского войска жители 
возвращались домой и все шло постарому.
      Завоевав Китай, Хорезм и Причерноморье, к 1227 году монгольский правитель 
Чингисхан стал подлинным «властителем мира»: никогда еще в истории не 
существовало такой протяженной империи, как его. Тем не менее Чингисхан крепко 
держал власть в своих руках. Если бы так же цепко он держал поводья! Он упал с 
лошади и разбился насмерть. Его честолюбивым планам был положен конец.
      Чтобы избежать смуты в стране, которая могла разразиться после его смерти,
 Чингисхан заранее позаботился о будущем устройстве своей державы. Он поделил 
ее на четыре ханства, которыми должны были править наследники. Самым важным, со 
стратегической точки зрения, было западное ханство, раскинувшееся на половецких 
землях. Им стал править внук Чингисхана – хан Батый (Бату). Впоследствии оно 
получило название «Золотая Орда».