заключенных концлагерей, одетых в польскую униформу и снабженных оружием 
польского производства. Нападавших решено было гнать на пулеметы специально 
размещенной для этого охраны.
      А вот что показал на Нюрнбергском процессе непосредственный участник 
операции в Глейвице АльфредГельмут Науйокс: «Около 10 августа (задолго до 
подписания пакта о ненападении в Москве!) глава СД Гейдрих приказал лично мне 
имитировать атаку польских формирований на радиостанцию Глейвиц, вблизи 
польской границы. "Нам необходимо материальное доказательство того, что атака 
была делом поляков не только перед лицом иностранной прессы, но и для 
внутренней пропаганды", – сказал мне Гейдрих. Я получил инструкции захватить 
радиостанцию и удержаться там достаточно долго, чтобы позволить "немцеполякам",
 которые поступят в мое распоряжение, передать по радио воззвание. Гейдрих 
сказал мне также, что Германия атакует Польшу в ближайшие дни».
      Науйокс прибыл в Глейвиц за две недели до начала операции. Он должен был 
ждать условного сигнала.
      «В Глейвице, – скажет Науйокс в Нюрнберге, – я оставался четырнадцать 
дней… Между 25 и 31 августа я поехал на встречу с Генрихом Мюллером, который 
находился в окрестностях Оппельна».
      С начальником гестапо Мюллером он обсудил детали операции, в которой 
должны были участвовать более десятка приговоренных к смерти уголовников. 
Одетые в польскую форму, они должны были быть убиты в ходе нападения и 
оставлены на месте происшествия, чтобы можно было доказать, будто бы они 
погибли во время атаки. Врач, купленный Гейдрихом, предварительно введет им 
смертельную инъекцию, и в то же время на трупах оставят следы пулевого ранения. 
После инцидента на место привезут журналистов и других заинтересованных лиц. 
Мюллер предупредил Науйокса, что по приказу Гейдриха одного из этих осужденных 
предоставит ему.
      31 августа в 16 часов в седьмом номере отеля «Обершлейзишер Хоф» Альфред 
Науйокс собрал шестерых человек своей диверсионной группы, чтобы четко 
определить функции каждого. Начало операции было назначено на 18 часов 30 минут.

      Примерно в это время две большие черные машины остановились на опушке 
леса Ратибор. В молчании люди вынесли два ящика. В первом лежало семь 
револьверов системы «Люгер9», на них – сложенные польские униформы. Так же 
молча все семеро переоделись. Ни одна униформа не пришлась по размеру, но на 
это уже никто не обращал внимания. В другом ящике находилась радиостанция. Один 
из членов группы по имени Карл настроил ее и, надев наушники, стал ждать. 
Внезапно раздался сигнал. Было ровно 19 часов 27 минут.
      Науйокс тотчас направился к одной из машин. Карл спросил, что ему делать 
с рацией и, не получив ответа, просто оставил ее в лесу. Он присоединился к 
товарищам, и машины отъехали.
      В темноте наступившей ночи показалась радиостанция Глейвица. Автомобили, 
проскрипев колесами, резко затормозили. Взлетев по ступенькам здания, Науйокс 
толкнул большую застекленную входную дверь. В холле служащий в темносиней 
форме подался вперед, но, увидев польских солдат, тут же остановился с 
приоткрытым от изумления ртом. Один из диверсантов по имени Генрих бросился на 
него, схватил за плечи и два раза ударил головой об стену. Без единого звука 
тот соскользнул на пол, как сломанная кукла.
      А Науйокс уже мчался по коридору направо. Он как метеор влетел во вторую 
комнату, окно которой было освещено. И прежде чем находившийся там служащий 
успел отреагировать, Науйокс оглушил его ударом приклада. В этот момент 
раздался призывный крик Карла.
      Науйокс, устремившись на зов, ворвался в студию, где у микрофона уже 
стоял Генрих, приготовившись читать сообщение. Карл был в соседней комнате, где 
находился передатчик, с помощью которого можно выйти в эфир радио Бреслау и 
оттуда по всей Германии. Широкое стекло отгораживало студию от этой комнаты. 
Через него Науйокс и Генрих увидели, как Карл суетился, опуская и поднимая один 
за другим все рычаги. Оказалось, что тот не мог найти рычаг подключения. И он 
его так и не нашел.
      Это была катастрофа. Передача должна была состояться во что бы то ни 
стало. По другую сторону стекла жестикулировал, повторяя свой текст, потерявший 
самообладание Генрих, который казался напуганным…
      В итоге пришлось вести передачу только на местных длинах волн. Это 
означало, что объявление не услышат нигде, кроме Глейвица. Науйокс вернулся в 
студию и приказал Генриху начинать громко читать по сигналу Карла.
      Тот повиновался и зачитал свой текст очень быстро, почти крича. При 
первом же выстреле из револьвера, который сделал Науйокс, Генрих вздрогнул и, 
уронив микрофон, прервал чтение. Но все же он сумел справиться с собой и 
закончил передачу. Как только дело было сделано, командир операции, Карл и 
Генрих покинули студию, тотчас наполнившуюся дымом. Но прежде чем унести ноги, 
они перестреляли уголовников, одетых в польскую форму. По некоторым данным, 
которые уже невозможно проверить, был убит и «диктор» Генрих.
      Немедленно был организован приезд фотокорреспондентов и репортеров 
центральных германских газет. Им продемонстрировали «трупы польских 
военнослужащих», якобы напавших на радиостанцию. В тот же день официальная 
пресса Германии опубликовала сенсационные сообщения об «успешно отраженном 
вооруженном нападении» на радиостанцию в Глейвице.
      1 сентября 1939 года в семь часов утра Науйокс вошел в кабинет Гейдриха. 
Он не спал двое суток и был небрит. В течение всего обратного путешествия он 
обреченно твердил себе, что «Операция "Гиммлер"», проведенная под его