После нескольких дней безуспешных попыток овладеть столицей Северного 
Афганистана штурмом военачальники Бачаи Сакао перешли к осаде. Чтобы заставить 
Рагиббея сдаться, они прибегли к допотопному, но эффективному способу – 
перегородив арыки, оставили МазариШариф без воды.
      В афганском батальоне начался ропот, грозивший перейти в вооруженный бунт.
 Встревоженный Примаков радировал в Ташкент: «Окончательное решение задачи 
лежит в овладении Дейдади и Балхом. Живой силы для этого нет. Необходима 
техника. Вопрос был бы решен, если бы я получил 200 газовых гранат к орудиям. 
Кроме того, необходимо сделать отряд более маневроспособным. Если можно ожидать,
 что ситуация изменится и мы получим помощь, я буду оборонять город. Если на 
помощь нельзя рассчитывать, то я буду играть вабанк и пойду брать Дейдади».
      На этот раз отряду Примакова было оказано более серьезное содействие. 6 
мая советская авиация несколько раз нанесла бомбоштурмовые удары по боевым 
порядкам противника под МазариШарифом. Днем раньше через границу всетаки 
переправился второй отряд, сформированный только из красноармейцев в составе 
400 человек. Афганская пограничная застава, пытавшаяся оказать отряду 
сопротивление, была буквально сметена огнем артиллерии и пулеметов.
      После стремительного двухдневного марша отряд под руководством Зелимхана 
вышел к МазариШарифу. Кто из советских военачальников скрывался под этим 
псевдонимом, до сих пор точно не известно. Возможно, это был Иван Петров. До 
рейда он был командиром 8й кавбригады САВО, с 1937 года возглавлял Ташкентское 
пехотное училище, в Великую Отечественную командовал армиями и фронтами, стал 
генералом армии и Героем Советского Союза. Согласованным с осажденными 
примаковцами ударом Зелимхан отбросил афганцев от Мазари и загнал гарнизон 
Дейдади обратно в крепость.
      8 мая после артиллерийского обстрела Дейдади из всех орудий гарнизон 
оставил цитадель. Советский отряд захватил здесь богатые трофеи: 50 орудий, 20 
пулеметов, много стрелкового оружия и боеприпасов. Отдохнув, сводный отряд 
двинулся дальше на юг. На этом пути экспедиция встретила трехтысячный 
кавалерийский отряд Ибрагимбека, подошедший с востока.
      Этот бой Абдулла Валишев, взводный командир из отряда Примакова, 
описывает следующим образом: «По отработанной схеме восемь орудий поставили на 
главное направление, по два станковых пулемета в 200 м от дороги. С 
приближением басмачей на 500 м орудия открыли частый огонь: три из них били в 
голову колонны, три – в хвост, а два – в середину. Заработали и спрятанные 
пулеметы. Противник бросился врассыпную. Конники лихо орудовали клинками и даже 
пиками. Через полчаса после начала боя дозор обнаружил еще 1500 басмачей, 
прискакавших на сей раз с запада. Ими командовал Сеид Хусейн, военный советник 
Бачаи Сакао. Два часа длился страшный бой… Басмачи отчаянно сопротивлялись. 
Выиграть бой помогла военная смекалка Ивана Петрова. По его распоряжению к 
противнику отправили трех пленных, захваченных у бека, чтобы сообщить главарю 
второй банды о результатах предыдущего боя – 2500 убито, 176 в плену и лишь 
трем сотням вояк удалось спастись бегством. Предупреждение подействовало: 
басмачи сложили оружие. Конечно, если бы оба отряда появились одновременно с 
противоположных сторон, то, имея 10–12кратное превосходство в живой силе, они 
смогли бы смять отряд».
      12 мая Рагиббей овладел городом Балх, на следующий день – крупным 
центром Ташкурган. В этот момент Примакова вызвали в Москву.
      18 мая специально присланным за ним самолетом он вылетел в Ташкент. 
Командование отрядом принял Али Авзальхан – Александр Иванович Черепанов, 
служивший в Красной армии со дня ее создания, выросший в Гражданскую войну до 
командира бригады, в 1938–1939 годах выполнявший особое задание 
Разведуправления Красной армии в Китае, а в 41м командовавший 23й армией, что 
обороняла Ленинград Карельском перешейке.
      Следуя инструкциям Рагиббея, Али Авзальхан продолжил движение вглубь 
Афганистана. Но 23 мая вдруг пришло известие, что афганская дивизия Сеид 
Хусейна внезапным ударом овладела Ташкурганом перерезав коммуникации советского 
отряда. В стане Гулама Набихана, следовавшего на Кабул вместе с «шурави», 
началась паника, его чиновники разбежались кто куда. Черепанов вынужден был 
развернуть отряд и возвращаться, чтобы отбить Ташкурган.
      Утром 25 мая, после артиллерийской подготовки и авиационной бомбардировки 
вызванными по рации самолетами, красноармейцы снова ворвались в Ташкурган. 
Жестокий бой продолжался два дня. Город трижды переходил из рук в руки, и в 
итоге афганцы отступили. Несмотря на одержанную победу, шансы на успешное 
завершение операции становились все призрачней. В ходе боев за Ташкурган 
артиллерия Черепанова израсходовала почти все снаряды, более половины орудий и 
пулеметов вышли из строя. Отряд потерял 10 красноармейцев убитыми и 30 ранеными,
 афганские сторонники Амануллы – 74 убитыми и 117 ранеными. Но главное 
препятствие заключалось в нараставшей враждебности местного населения.
      В последних числах мая стало известно, что Амануллахан вдруг решил 
прекратить вооруженную борьбу против Бачаи Сакао вместе с родственниками. 
Захватив изрядную сумму государственных средств в иностранной валюте, золото, 
драгоценности, он бежал в Индию, а оттуда выехал на Запад, где умер в Швейцарии 
в 1960 году. В этой ситуации продолжение экспедиции становилось бессмысленным и 
даже вредным, поскольку приобретало отпечаток агрессии против суверенной страны.
 Сталин приказал отозвать отряд Али Авзальхана. Вместе с советскими войсками в 
таджикский Термез возвратились и чиновники Гулам Набихана. Их дорожные сумки, 
по свидетельству очевидца, ломились от товаров, «реквизированных» у купцов 
Северного Афганистана. Из страны была вывезена и казна МазариШарифа…
      В 1937 году Виталий Примаков оказался в числе других репрессированных по