внутренняя его часть оставалась неизвестной еще целое столетие. И первым здесь 
был чукча Николай Дауркин, поселившийся в 1765 году в Анадырском остроге. 
Неутомимый ходок, он обошел всю Чукотскую землю и составил ее чертеж, самый 
первый и достаточно точный, хотя никаких инструментов у чукчи Дауркина не было.
      Первая научная экспедиция пришла на Чукотку в 1787 году. Ее организовало 
на государственные средства московское правительство и возглавили капитан 
русского флота англичанин Джозеф (Иосиф) Биллингс и будущий известный 
мореплаватель, но тогда совсем еще молодой (22 года), Гаврила Андреевич Сарычев.
 Цель у этого предприятия, официально называвшегося «Секретной географической и 
астрономической экспедицией», была вполне конкретная: исследовать с 
практической стороны путь морем от Колымы до Берингова пролива.
      Два судна — «Паллас» и «Ясашна» — вышли из устья Колымы. Но очень скоро у 
мыса Баранов Камень они встретили непроходимые льды. Пришлось зимовать. И во 
время зимовки Г. Сарычев провел всевозможные естественнонаучные наблюдения. Он 
проявил большой интерес к местному населению, провел археологические раскопки, 
много общался с чукчами. Да и сам он задумывался над тем, почему льды 
скапливаются у берегов Чукотки и не выносятся течением даже летом. Они 
задержали суда экспедиции Биллингса.
      Экспедиция перебралась в Охотск и там были построены два новых судна 
«Слава России» и «Черный орел». Корабли двинулись к Берингову проливу, а потом 
Биллингс высадился на чукотском побережье и с четырьмя спутниками, среди 
которых был и Николай Дауркин, совершил тысячеверстное путешествие по Чукотке. 
Оно заняло пять месяцев. А результат — карта всего Чукотского полуострова.
      После возвращения в Петербург Сарычев, получив в Морском министерстве 
должность главного гидрографа, много сил употребил на то, чтобы организовать 
исследовательскую экспедицию. Правительство откликнулось только тогда, когда 
распространились слухи о том, что другие страны стали проявлять интерес к этому 
району, в частности Соединенные Штаты.
      В 1820 году была, наконец, снаряжена экспедиция на северовосток России. 
Ее возглавил лейтенант флота Фердинанд Петрович Врангель, только что 
вернувшийся из кругосветного плавания на судне «Камчатка». Он проводит точную 
топографическую съемку и наносит на карту значительную часть побережья 
Чукотского моря. Три года провел Врангель в чукотской тундре Главным его 
помощником был лицейский друг Пушкина Федор Матюшкин. В прибрежной полосе, 
охватившей 35 градусов по долготе, определено 115 астрономических пунктов, и 
это повысило точность карты.
      Первая на крайнем северовостоке метеостанция была основана Врангелем в 
Нижнеколымске. По ее наблюдениям было установлено, что в междуречье Яны и 
Колымы находится «полюс холода» Северного полушария.
      Главную свою задачу Врангель видел в том, чтобы проверить, существует ли 
земля в Ледовитом океане к северу от Чукотки. И вот он совершает поход по 
дрейфующим льдам с собачьей упряжкой. Непроходимые торосы заставляют повернуть 
назад. Он идет снова. На этот раз останавливает широкая полынья в клубах пара. 
Четыре похода совершил Врангель в направлении неведомой земли; последний — 
весной 1823 года — мог бы привести к открытию острова. Путь был выбран 
правильно, и собаки домчали отряд до 76° с.ш., но густой туман не позволил его 
увидеть. Врангель готов был идти еще раз, но из Морского министерства пришло 
указание закончить работу экспедиции. «Должно было отказаться от цели, 
достигнуть которой стремились мы презирая все лишения, трудности и опасности. 
Мы сделали все, что требовали от нас честь и долг».
      Прошли годы. Вышла книга барона Врангеля, в которой он описал свой 
чукотскоколымский поход. Он стал одним из учредителей Русского Географического 
общества, разработал проект экспедиции к Северному полюсу, совершил 
кругосветное плавание на корвете «Кроткий», был назначен главным правителем 
Русскоамериканской компании и пять лет провел на Русской Аляске, стал 
директором гидрографического департамента и полным адмиралом. И только в конце 
жизни узнает об открытий той земли, к которой так самоотверженно стремился в 
далекой юности. Он был уверен в ее существовании и нанес ее на карту, написав 
внутри контура: «Горы видятся с мыса Якан в летнее время». Именно в этом месте 
и обнаружил большой остров американский китобой Томас Лонг в 1867 году.
      
ПО СЕВЕРНЫМ СИБИРСКИМ БЕРЕГАМ
      
      От реки к реке в XVII веке обошли все побережье Северного Ледовитого 
океана поморы на своих лодкахкочах. Они сколачивали их, а вернее — сшивали из 
деревянных досок, скрепленных раздвоенным ивовым корнем. Сквозь проверченные 
отверстия вбивали деревянные гвозди. Щели конопатили мхом и промазывали слегка 
сырой смолой. Парусами служили выделанные шкуры; лавировать с такими парусами 
было трудно, и кочи ходили только под прямым ветром. Их форма, удобная для 
плавания вблизи берега, в открытом море делала суда неустойчивыми. Зато эти 
суда были пригодны для перетаскивания волоком между реками и озерами, а при 
необходимости их легко тянуть бечевой, идя по берегу. Якорем на кочах служил 
большой камень на ивовом канате. На таких довольно примитивных кораблях 
совершали свои открытия русские мореходы в XVII веке, постепенно продвигаясь на 
восток вдоль берегов Северного Ледовитого океана.
      Уже на карте Исаака Массы, опубликованной в Голландии по русским 
источникам в 1612 году, изображены устья Енисея, Пясины, полуостров Таймыр. В 
Мангазее о великой реке на востоке стало известно из рассказов самоедов 
(ненцев). И первый, кто проверил эти сведения, был выходец с Северной Двины 
Кондратий Курочкин. В 1610 году, спускаясь вниз по Енисею от Туруханского