Ученый старался раскрыть именно гармоничное сочетание природных процессов,
 определяющее существование и развитие области жизни, где взаимодействуют три 
геосферы и живое вещество. Познание таких закономерностей, изучение строения и 
динамики биосферы — это и есть наиболее общая глобальная задача географии как 
единой науки.
      Во второй половине XX века учение о биосфере постепенно (увы, слишком 
медленно) стало занимать место в центре естествознания, и прежде всего наук о 
Земле — геологических и географических. Изучение биосферы явилось в 
значительной степени и открытием объекта современной географии. Потому что в 
геологии охват геосфер значительно более широкий в пространстве (литосфера) и 
времени (миллиарды лет геологической истории). Ее объект, можно сказать, 
биогеосфера, включающая глубокие недра планеты.
      Казалось бы, в общих чертах все прояснилось, в дальнейшем остается только 
кропотливо анализировать отдельные детали биосферы и всю ее целиком как 
природный объект, с которым в настоящее время происходят значительные перемены 
в связи с глобальной технической деятельностью человека. Однако в 
действительности биосфера все еще остается для нас Терра Инкогнита — Землей 
Неведомой. Одну из проблем сформировал сам Вернадский:
      «Как мог образоваться этот своеобразный механизм земной коры, каким 
является охваченное жизнью вещество биосферы, непрерывно действующей в течение 
сотен миллионов лет геологического времени, мы не знаем. Это является загадкой, 
так же как загадкой в общей схеме наших знаний является и сама жизнь».
      Но это лишь одна из проблем, причем не самая принципиальная. Вернадский 
много раз писал о геологической вечности жизни. Целый ряд ученых и философов 
считали жизнь таким же обязательным качеством Мироздания, как пространство, 
время, энергия, материя, движение (и разум?). До сих пор остается в силе 
принцип живое — от живого. Несмотря на все ухищрения биохимиков и немалые 
затраты сил и средств, так и не удалось искусственно синтезировать даже 
примитивный организм из «неживой материи». Проблема происхождения жизни, 
возможно, просто некорректно поставлена, вернее было бы говорить о сущности и 
эволюции жизни.
      Возникает другой вопрос: можно ли считать биосферу живым организмом, а не 
просто совокупностью взаимодействующих геосфер?
      Вернадский сначала писал о механизме биосферы. Но с годами предпочел 
другое определение: организованность биосферы, ясно давая понять, что речь идет 
об организме, а не механизме.
      По его словам: "Организм фактически, реально неотделим от биосферы. В 
нашей жизни мы непрерывно несем ее с собою, ибо являемся неразрывной и 
неотделимой частью биосферы. Слово «механизм» поэтому научно удобно отбросить, 
говоря не только о живом организме, но и о среде жизни — биосфере.
      Надо приспособлять в биосфере атомную модель мира к организму, а не к 
механизму".
      Область жизни имеет все признаки живого организма: она активно 
преобразует солнечную энергию, перерабатывает минеральные массы земной коры, 
синтезирует сложные химические соединения из простых, осуществляет обмен 
веществ.
      Правда, как витающее в космосе тело биосфера не способна размножаться, 
скажем, дроблением. Но она рассеивает в окружающее пространство пыльцу и споры 
растений. А одно из творений биосферы — человек — посылает из ее недр 
космические аппараты к другим небесный телам. Есть все основания говорить о 
космической функции биосферы как аккумулятора солнечной энергии и развивающейся 
сверхсложной системе, способной создавать себе подобные. Это — космический 
организм.
      И тогда возникает еще один вопрос, до сих пор в науке даже не 
поставленный: можно ли считать биосферу не только живым, но и разумным 
организмом?
      Положительный ответ вполне вероятен уже потому, что устроена биосфера 
значительно сложнее, чем организм человека или его головной мозг (хотя говорить 
о мозге вне всего организма и его окружения можно только абстрактно или как о 
бессмысленном сгустке нейронов и глиальных клеток).
      Мы обычно сопоставляем более сложное устройство нервной системы с более 
высоким интеллектом. Следовательно, если биосфера находится на более высоком 
уровне организованности, чем человек, и она его сотворила, то почему бы не 
считать ее разумным космическим телом? Быть может, прав был антрополог и 
философ Тейяр де Шарден, когда писал о мудром Духе Земли? Или — Платон, 
считавший Вселенную живым организмом.
      Возможно, новый интеллектуальный рывок географических наук в XXI веке 
будет связан именно с изучением биосферы как живого и разумного космического 
организма. Такой неожиданный путь исследований открывает учение Вернадского о 
биосфере. Быть может, только на этом пути удастся нам осмыслить связь места и 
роли человека с земной природой и научиться жить в гармонии с ней.
      Вспомним о том, какое продолжение имеет приведенный выше отрывок из 
стихотворения Федора Тютчева:
      
    …Лишь в нашей призрачной свободе
    Разлад мы с нею сознаем.
    Откуда, как разлад возник?
    И отчего же в общем хоре
    Душа не то поет, что море,
    И ропщет мыслящий тростник?