Говорят, однажды Диоген днем со свечой стал чтото искать. Его спросили, 
что он делает? «Ищу человека!» — ответил философ.
      Странным образом с давних пор, совершая географические открытия, люди 
были озабочены поисками драгоценных камней и металлов, леса и пушнины, 
пряностей и благовоний, — но только не ЧЕЛОВЕКА. Лишь после эпохи великих 
географических открытий, когда облик Земли в общих чертах был более или менее 
исследован, ученые все пристальней стали обращать внимание на разнообразие не 
только природы, но и типов культуры.
      Под влиянием известий о диких племенах философы и ученые XVII—XVIII веков 
разделились на два противоположных лагеря. Одни утверждали, что дикари имеют 
зверские наклонности и дикие нравы. Другие полагали, что вольный сын природы 
благороден и добр, имея ровно столько ума и умения, сколько необходимо для 
спокойной жизни. По этому вопросу даже взгляды просветителейгуманистов порой 
расходились основательно.
      Так, Клод Адриан Гельвеций писал о «нелюдимом дикаре», язык которого 
«ограничивается пятью или шестью звуками или криками». Если такое существо 
«освобождается от страха перед законами или наказаниями, то его 
несправедливость не знает никаких пределов».
      А по мнению ЖанЖака Руссо, люди жили свободными и счастливыми, добрыми и 
здоровыми до тех пор, пока довольствовались немногим, самым необходимым. 
Потребность в избытке благ породила рабство, жестокость, алчность, зависть, 
лицемерие, а научнотехнический прогресс лишь увеличивает неравенство между 
богатыми и бедными.
      Подобные умозрительные представления основывались отчасти на сведениях, 
доставляемых путешественниками. Одни писали о свирепых дикаряхлюдоедах 
(приводя соответствующие факты), другие — о наивных и добродушных туземцах. 
Оформились антропология, изучающая разновидности людей, расы, и этнография 
(народоведение), посвященная культуре, быту и нравам народов.
      Однако все, что связано с познанием человека человеком, вольно или 
невольно для исследователей приобретает субъективный характер и зависит 
вдобавок от политических, социальных и экономических факторов. Быстрое развитие 
индустриальных капиталистических держав сопровождалось не только активной 
эксплуатацией трудящихся, но и ограблением зависимых стран, из которых вывозили 
среди прочих товаров людей, превращенных либо в рабов, либо в бесправных 
наемников. Великобритания к середине XIX века превратилась в крупнейшую 
колониальную державу. В США южные штаты были рабовладельческими (здесь 
трудилось около четырех миллионов рабовнегров).
      Американские антропологи Нотт и Глиддон опубликовали в 1854 году 
монографию «Типы человечества», где утверждалось полное отсутствие родства 
между белыми и приближенными к человекообразным обезьянам неграми. Французский 
аристократ Гобино издал свой «Трактат о неравенстве человеческих рас», 
утверждая существование высшего расового типа — арийского, призванного 
господствовать над всеми другими.
      «Не есть ли такое воззрение, — писал великий русский ученый Карл Бэр, — 
столь мало соответствующее принципам естествознания, измышление части 
англоамериканцев, необходимое для успокоения их собственной совести? Они 
оттеснили первобытных обитателей Америки с бесчеловечной жестокостью, с 
эгоистической целью ввозили и порабощали африканское племя. По отношению к этим 
людям, говорили они, не может быть никаких обязательств, потому что они 
принадлежат к другому, худшему виду человечества. Я ссылаюсь на опыт всех стран 
и всех времен: как скоро одна народность считает себя правою и несправедливо 
поступает относительно другой, она в то же время старается изобразить эту 
последнюю дурною и неспособною…»
      В противовес расизму во Франции была опубликована книга Катрфаржа 
«Единство рода человеческого». В 1865 году северные штаты победили южан и 
добились юридического равенства прав белых и черных. Но суть проблемы 
оставалась спорной, и все меньше было шансов решить ее на опыте: на Земле к 
этому времени почти не осталось племен, не испытавших на себе влияния 
агрессивной технической цивилизации.
      Показательна судьба тасманийцев. Лишь в конце XVIII века был открыт 
пролив, отделяющий Тасманию от Австралии. Тогда же началась колонизация острова.
 И хотя планомерного физического истребления островитян не было, число их 
начало быстро сокращаться. От 3—5 тыс. в 1824 году осталось менее 500, в 1860 
году — 60 и вскоре тасманийцы окончательно вымерли. Другим племенам, 
находившимся на первобытном примитивном уровне развития техники (каменный век), 
оставалось либо перерождаться, либо вымирать, либо бороться за свободу и 
самобытность.
      Каждая культура, каждое племя или народ, каждая человеческая личность 
имеет право на самостоятельность. Взаимодействуя, общаясь, они должны исходить 
из обоюдного уважения, не стремясь силой насаждать свои порядки, свой образ 
жизни и не навязывая свои мысли.
      Эти принципы были близки и понятны Николаю Николаевичу МиклухоМаклаю, 
который воспитывался в интеллигентной российской семье во время расцвета 
русской культуры, прежде всего литературы, пронизанной идеями свободы, 
гуманизма, добра и поисков правды. Изучив биологию и медицину в Германии, 
совершив несколько научных экспедиций (он был ассистентом известного биолога и 
эколога Э. Геккеля), он вернулся в Россию и затем решил отправиться на Новую 
Гвинею. К.М. Бэр рекомендовал ему наблюдать людей «без предвзятого мнения 
относительно количества и распространения человеческих племен и рас»
      Почему он выбрал Новую Гвинею? Остров этот был известен европейцам давно.