Время, на которое приходитсяжизньидеятельность Сергия Радонежского - XTV век. 
Русские земли находились тогда под татаро-монгольским игом, и духовный, 
религиозный подвиг становился подвигом патриотическим. Н.М. Карамзин писал: 
"Если мы в два столетия, ознаменованные духом рабства, еще не лишились всей 
нравственности, любви кдобродетели, котечеству, то прославим действие Веры, она 

удержала нас на степени людей и граждан, не дала окаменеть сердцам, ни 
умолкнуть 
совести".
440
100 ВЕЛИКИХ МИФОВ И ЛЕГЕНД
В XIM веке на Руси появляется новый вид религиозного подвижничества - 
пустынножительство, уход от мира в "пустыню", уединенное, удаленное от людских 
поселений место. По словам русского религиозного мыслителя начала XX века Г.П. 
Федотова, "главою и учителем нового пустынножительного иночества был бесспорно 
Преподобный Сергий, величайший из святых Древней Руси".
Сергий Радонежский родился около 1315 года. Дотого как стать монахом, он носил 
имя Варфоломей.
Его родители, Кирилл и Мария, были, как говорится в житии, "всяческими 
добродетелями украшены". Отец Варфоломея - богатый ростовский боярин - после 
того как Ростов был присоединен к Московскому княжеству и ростовские жители 
обложены данью, разорился - "оскудел" - и, покинув Ростов, вместе с семьей 
поселился в селе Радонеже, в 60 верстах от Москвы.
Кроме Варфоломея, у Кирилла и Марии было еще два сына - старший Стефан и 
младший 
Петр. Всех троих родители учили грамоте. Но если Стефану и Петру грамота 
давалась легко, то Варфоломей, несмотря на все свое прилежание, никак не мог ее 

одолеть. Родители и учитель бранили его, братья над ним насмехались, а сам он 
очень горевал и часто со слезами просил Бога: "Господи! Дай же мне грамоту эту, 

научи и вразуми меня!"
Однажды отец послал Варфоломея искатьубежавшихжеребят. Налугу, возле старого 
дуба, Варфоломей увидел старца в монашеской одежде, погруженного в усердную 
молитвы. Отрок подождал, пока старец закончит молитву, и смиренно емупоклонился.

Старец ласково с ним заговорил, стал расспрашивать о его жизни, и Варфо-ломей 
поведал ему о своей беде: "Скорбит душа мояотом, что учусья грамоте, да никак 
не 
могу выучиться, -и попросил: - Помолись за меня, святой отец, Богу, чтобы 
научился я грамоте".
Старец возвел глаза к небу и сотворил молитву. Потом достал из рукава кусок 
пшеничного хлеба и велел Варфоломею его съесть. Хлеб показался отроку сладким, 
как мед, а старец сказал: "От сего дня дарует тебе Господь способность к 
грамотелучшую, чемусверстниковтвоих".
И все случилось по слову старца. Отрок Варфоломей, научившись не от человека, а 

получив знание как божественный дар, постиг разом всю книжную премудрость.
Прошло несколько лет. Братья Варфоломея женились и обзавелись собственным 
хозяйством, а сам он, возмужав, хотел уйти в монастырь.
Но родители сказали Варфоломею: "Чадо! Мы сейчас в старости, скудости и болезни,
 
и некому заботиться о нас. Братья твои оженились и пекутся о том, чтобы угодить 

женам. Ты же хочешь угодить Богу. Благую долю ты избрал, и она не отниметсяу 
тебя. Только подожди, послужи нам немного, а когда проводишь нас до фоба, тогда 

желание свое исполнишь".
Варфоломей согласился отложить исполнение своего намерения и заботился о 
родителях до последнего их дня, а они "сына своего блаженного юношу Варфоломея 
по вся дни многими благословении благословяху и до последнего издыхания". Когда 

же отец с матерью умерли, Варфоломей со слезами похоронил их в монастыре 
ближнего села Хотькова. Он отказался от своей доли отцовского на-
СКАЗАНИЯ ДРЕВНЕЙ РУСИ
441
следства, ушел от мира и посвятил себя служению Богу.
Старший брат Варфоломея Стефан, овдовев, тоже собирался стать монахом. 
Варфоломейубедил его идти невмноголюд-ный монастырь, а в пустыню.
Братья покинули село и отправились в лесную чащу. Там нашли они место, которое 
им полюбилось, построили себе хижину, сложили деревянную церковь во имя святой 
Троицы и стали жить в полном уединении.
Не было вблизи ихобители человеческого жилья, не пролегала мимо проезжая дорога,
 
никто не навещал ихине приносил пищи. Дни их проходили втрудахи молитве.
Стефану такое суровое житье показалось слишком тяжелым, и он, покинув брата, 
ушел из пустыни в московский Богоявленский монастырь.
Варфоломей остался один. Епифаний Премудрый восклицает: "Невозможно рассказать, 

какого труда духовного, каких забот стоило ему начало всего, когда жил он один