творение было бы чудовищно и был бы прав Вольтер, назвавший нашу планету 
клоакой вселенной – плохой каламбур, который выражает нелепость или не выражает 
ничего, кроме прилива писательской желчи. Есть счастье, есть много счастья, так 
повторяю я еще и теперь, когда знаю его лишь по воспоминаниям».
      При расставании Клементина рыдала и падала в обморок. Чувствовал ли тогда 
Казанова, что, прощаясь с ней, он прощается со своим последним счастьем. 
Венецианку Марколину он взял мимоходом почти что с улицы. Разлука с ней вызвала 
в нем небывалые переживания. «Я не могу и отказываюсь передать страдание, 
которое причинил мне ее отъезд. Еще накануне я был рад этой разлуке по многим 
причинам. В минуту отъезда я почувствовал, что мое желание освободиться от 
Марколины слабеет. Но когда я остался один – какая пустота, какое отчаяние!.. 
Поверхностный читатель, пожалуй, не поверит, когда я скажу, что остался стоять 
без движения, охваченный тоской и в таком забвении всего, что не знал, как 
найти дорогу. Я вскочил на лошадь и, шпоря ее изо всех сил, предался дороге с 
отчаянным решением загнать лошадь или сломать себе шею. Таким образом я сделал 
восемнадцать лье в пять часов».
      И затем Лондон. «Какое одиночество, какая затерянность… Лондон – это 
самое последнее место на земле, где можно жить, когда невесело на душе». Там 
Казанова встретил не любимую женщинудруга, а опаснейшую хищницу. Француженке 
из Безансона, носившей фамилию Шарпильон, суждено было сделаться злейшим врагом 
Казановы. «Итак, в Лондоне, земную жизнь пройдя до половины, как сказал старый 
Данте, любовь самым наглым образом насмеялась надо мной».
      Какая необыкновенная и дикая была эта любовь! Эту женщину Казанова 
полюбил с первого взгляда. Она состояла из хитрости, каприза, холодного расчета 
и легкомыслия, смешанных самым удивительным образом. Она разорила его до нитки 
и довела до тюрьмы. Однажды она чуть не задушила его, другой раз Казанова нанес 
ей тяжкие побои. В Ричмонде, в парке, он бросился на нее с кинжалом. Они были 
то друзья, то враги. Но вот последнее унижение: Казанова застал ее на свидании 
с молодым парикмахером. В совершенном исступлении он крушит все, что попадалось 
ему под руку. Шарпильон едва успела спастись. Потом она болела. Казанове 
сообщили, что она при смерти. «Тогда я был охвачен ужасным желанием покончить с 
собой. Я пришел к себе и сделал завещание в пользу Брагадина. Затем я взял 
пистолет и направился к Темзе с твердым намерением раздробить себе череп на 
парапете моста». Встреча с неким Эдгаром спасла ему жизнь. Как всегда повинуясь 
судьбе, Казанова пошел за ним, и эта ночь кончилась оргией. А на другой день он 
встретил Шарпильон на балу среди танцующих. «Волосы зашевелились у меня на 
голове, и я почувствовал ужасную боль в ногах. Эдгар рассказывал мне потом, что 
при виде моей бледности он подумал, что я сейчас упаду в эпилептическом 
припадке. В мгновение ока я растолкал зрителей и направился прямо к ней. Я стал 
ей чтото говорить, что – я не помню. Она убежала в страхе». Это было последним 
свиданием Казановы с Шарпильон…
      После смерти Казанова стал героем многочисленных литературных 
произведений, а затем и кинофильмов. Великий итальянский режиссер Федерико 
Феллини показал в своем фильме (1976) одаренного человека, который тщетно 
пытается применить свои таланты, но в этой среде востребована только его 
сексуальная энергия…
      Из реального человека прославленный авантюрист и любовник превратился в 
миф.
      
ЛЮДОВИК XIV 
(1638–1715)
      
      Французский король (с 1643), из династии Бурбонов, сын Людовика XIII и 
Анны Австрийской. Его правление – апогей французского абсолютизма. Вел 
многочисленные войны – Деволюционную (1667–1668), за Испанское наследство 
(1701–1714) и др. К концу его правления у Франции было до 2 миллиардов ливров 
долга, король ввел огромные налоги, что вызывало народное недовольство. 
Людовику XIV приписывается изречение: «Государство – это я». 
      
      Людовику XIV словно на роду было написано быть баловнем судьбы. Само 
рождение его, после двадцати лет супружеской жизни родителей, могло служить 
хорошим знаком. В пятилетнем возрасте он стал наследником прекраснейшего и 
могущественнейшего из престолов Европы. Людовика XIV называли КоролемСолнцем. 
Красавец с темными локонами, правильными чертами цветущего лица, изящными 
манерами, величественной осанкой, к тому же повелитель великой страны, он 
действительно производил неотразимое впечатление. Могли ли женщины не любить 
его?
      Первый урок любви ему преподала главная камеристка королевы мадам де Бове,
 в молодости бывшая изрядной распутницей. Однажды она подстерегла короля и 
увлекла его в свою комнату. Людовику XIV было пятнадцать лет, мадам де Бове – 
сорок два…
      Все последующие дни восхищенный король проводил у камеристки. Затем он 
пожелал разнообразия и, как говорил философ СенСимон, «все ему годились, лишь 
бы были женщины».
      Он начал с дам, желавших получить его девственность, а потом приступил к 
методичному завоеванию фрейлин, живших при дворе под надзором мадам де Навай.
      Каждую ночь – один или в компании друзей – Людовик XIV отправлялся к этим 
девушкам, дабы вкусить здоровое наслаждение физической любви с первой же 
фрейлиной, которая попадалась ему под руку.
      Естественно, об этих ночных визитах в конце концов стало известно мадам